"Чарльз Плэтт. New York Times (Пульс Нью-Йорка)" - читать интересную книгу автора

Деловые кварталы в конце Шестой Авеню выросли вновь, точно
культуры кристаллов, питаемые рассеяными в воздухе химикалиями.
Грани их ослепительно сияют на солнце, а внутри снуют по
ворсистым коврам секретарши, звенят звоночки лифтов...

Одинокий беглый оргазм в киношке на Сорок Второй-стрит: на
экране хипп задрал своей девчонке юбку, развел ей ляжки, а
камера чуть ли не внутрь въехала! Выхожу наружу -- и вновь
ясный, пыльный денек смывает в сознании моем скупые следы ночных
впечатлений. Мягкая булочка, вареная говядина, капуста в салате
хрустит; ледяная вода, алюминевая фольга, скомканый доллар --
составляющие процесса приема пищи.

А что же поделывала она? Села не на тот трамвай, пришлось
хватать такси, чтоб вовремя попасть к доктору на прием; посеяла
где-то направление, да и все равно слишком уж опаздывала, так
что вполне можно было никуда не ходить -- какая разница, в
конце-то концов -- одним осмотром больше, одним меньше...
Пообедав, она купила дамский журнал и около часа просидела с ним
на скамейке в Мэдисон-Сквер-Гарден. Поехала домой, приняла душ,
переоделась, "нарисовала на морде лицо", пару раз отглотнула из
следующей бутылки пепси -- 16 унций, винтовая пробка, посуда
возврату не подлежит, упак. 8 бут. -- $2.40; обнаружила орущее
радио, переключила его на другую станцию, покинула ради
телевизора и чтения еще одного дамского журнала -- тот, первый,
забыла в метро. Решила было, на какой фильм сегодня пойти,
перерешила, переперерешила, позвонила подруге, болтала с ней
где-то так с полчаса, переделала макияж -- использованые
салфетки уже не помещаются в мусорную корзинку -- включила
автоответчик, выглянула в окно...



После кино. Иду мимо Сентрал-Парк. Транспорт железной змеей
течет по улице; изломанный асфальт бел в свете фар.
Хищно-настороженный, зацикленный на возможной угрозе пешеход;
споткнулся. Только узловатые руки мелькнули, поднятые к лицу с
четкими, точно вычеканеными, чертами; блеснул пыльный, неровный
металл; выхлоп урчит неумолчно...

Сдавленный крик...

Из окон, зияющих беспорядочно в темном монолите стены,
выглядывают украдкой сквозь гнутые, ломаные жалюзи, обрамляющие
ржавые "эр-кондишн", призрачные лица сограждан наших. Позади, в
обшарпанных комнатушках, мерцают телеэкраны.

Машины всасывают истощенный воздух; пыль и гарь клубятся вокруг.
Кислород иссяк. Движение замедляется, двигатели умирают. Машины
дергаются судорожно, точно куча задыхающихся тараканов. Фары