"Виктория Платова. Любовники в заснеженном саду (Том 2)" - читать интересную книгу автора

- Вы маленькие сучки, - наконец говорит он. Без всякой, впрочем, злобы. И
даже с симпатией. - Похотливые маленькие сучки...
Ого, "похотливые маленькие сучки" - довольно сложное лингвистическое
построение, как раз в духе нашего сайта в Интернете, на пике славы, тогда
нас только ленивый не пинал... И все боготворили... "Похотливые маленькие
сучки" - один из эпитетов, намертво приставших к "Таис". Значит, его жена
потчевала Ангела не только А. А Фетом. Значит, Ангел периодически
наставлял ей рога с "похотливыми маленькими сучками". Такими, как Динка, -
страстными и беспечными, созданными для бесконечного джизза. Для
бесконечных импровизаций на тему джизза. "Похотливые маленькие сучки" даже
заставляют меня улыбнуться.
- Разве я давала повод? - Я ловлю себя на том, что мне нравится дерзить
Ангелу. Хотя он в любой момент может безнаказанно съездить мне по роже.
Глаза Ангела вдруг приближаются ко мне, зависают надо мной,
останавливаются на уровне переносицы, отчего у меня сразу начинает ломить
в висках. Пожалуй, не только Ленчик похож на Сциталиса. Полку нестерпимых
ползучих гадов прибыло.
- Ты? Еще больше, чем она...
- Чем она? - непослушными губами шепчу я.
- Чем она... - Ангел поднимает глаза к потолку, что скорее всего должно
означать спящую (спящую ли?) в его кровати Динку.
А потом снова переводит взгляд на меня: так они и скользят, его глаза, то
приближаясь, то удаляясь, раскачиваясь, как качели, героин с кокаином в
обнимку, "red rum", Динка как-то пробовала и сказала мне, что это
офигительно впирает, - еще пара таких раскачиваний, и они сомнут меня. "Я
- еще больше, чем она". Чтобы ляпнуть это, нужно иметь достаточно веские
основания. Нужно знать о моих тайных страстях. Неправильных страстях. А
что, если Ангел пронюхал о моих играх с бестиарием? Что, если он вообще
пронюхал о бестиарии?
Или всегда знал о нем?
Я закрываю глаза, и в этот самый момент Паб-ло-Иманол целует меня.
Терпкими и плывущими от травы губами.
Это - мой первый поцелуй.
Первый поцелуй.
Почти первый.
Но он так же бесполезен, так же не нужен, как и слюнявый поцелуй давно
забытого одноклассника Стана - двухлетней давности.
Губы Ангела не волнуют меня нисколько. Они тычутся в мои собственные,
деревянные, запертые на висячий замок губы. Ничего тебе не обломится,
дружок.
Ничего.
- Сучка, - шепчут его губы моим губам.
Мне все равно. Мне тотально все равно. Мне настолько все равно, что я даже
не отстраняюсь. Даже если он сейчас начнет раздевать меня, снимать
футболку и джинсы, даже тогда я не пошевелюсь. Ангел не вызывает у меня
никаких чувств. Даже голозадые осовиахимовцы с картины Дейнеки "Будущие
летчики", этот смутный объект моей мастурбации, - даже они вдохновляли
меня больше.
- Сучка. - Теперь в ход пошли руки, они, как змеи (Сциталис? Гипнал?
Амфисбена?), заползли ко мне под футболку. И легли на груди. Такие же