"Сергей Плеханов. Жор" - читать интересную книгу автора

Тимофеевна моя на стол собрала, Лешка в магазин слетал за вином. Они -
кандидат с подружкой своей - ахают да охают: ай да брусничка, вот так
груздочки! Анна Тимофеевна на кого хошь угодит: я других таких пирогов с
черемухой ни у кого не видал, такого борща во всем поселке не нюхал. А грибы
да брусника - это уж у всех умеют. Ну вот, под чарку да закуску разговор,
конечно, завязался: они про зимовье узнают, про жизнь мою лесную.
А что рассказывать - сами увидите. Вы нас просвещайте. У вас в Тюмени
поболе интересного.
Про науку я спросил: зачем же реки назад поворачивать будут? Думал,
расскажет, что да почему, а он как заругается: это, дескать, головотяпы
придумывают - природу насовсем губят. И пошел: все нарушают, лес сводят,
рыбу химией травят. Я соглашаюсь, само собой - и у нас тайга беднеет год от
году. После войны еще, помню, на рыбалку ездить в заводе не было. Прямо в
поселке переметы стояли. Мужики проверят утром, выберут себе сколько надо,
остальную рыбу на берегу свалят - старухам в снедь. Теперь не так: до меня
иной раз на моторке подымутся - полтораста верст. А дичи сколько было -
выйдешь, бывало, из зимовья, а косачи весь конек облепили, и на лабазе
сидят, и на всех березах их как мошкары. Зайца тоже мало стало - но тут года
просто были плохие: то наводнение, то мор какой-то нападет.
- Ну вот, - кандидат кивает. - А отчего у вас-то тайга хиреет? У вас
заводов нету, а все равно хуже становится. Это, - объясняет, - баланс
повредили.
И слово какое-то к этому балансу пристегнул - на "геологический"
смахивает. И вообще, говорит, жизнь наперекос пошла, никакого вдохновения
нету. А я говорю:
- Что ж тебе не живется? Ты вот одет-обут, тело у тебя сытое. Изучай
свою науку да открытия делай.
- Разочаровался я в науке, - кандидат сообщает. - Она, Илья Никитич,
один вред приносит. Надо всем в леса уходить - самим себе пищу доставать.
Спрашиваю тогда:
- А что за наука твоя? Чего она тебе так поперек души уперлась?
- Физик я. Проникаю в тайны атомов, - и этак усмехается.
- Ну и что за тайны в этих атомах?
- А сплошной кавардак, Илья Никитич. Сами мы ничего понять не можем.
- Плохие вы, - говорю, - ученые, если так.
- Да не ученые плохие, а пределов нету: вот, кажется, раскрыл ты его до
конца, этот атом, а там еще какое-то недоразумение. Поломал ты над ним
голову - опять все концы завязал. Смотришь: снова частица какая-то... И
главное, Илья Никитич, что мы орудие все время придумываем: то атомную
бомбу, то водородную,
- Кто ж вас заставляет?
Он вздыхает:
- А само получается - сначала вроде в бирюльки игрались с этим атомом,
а потом глядим: бомбу изобрели.
Я это все по-своему, конечно, пересказываю - он-то подробно объяснял,
на бумажке мне рисовал. Но суть та самая - что губят они всех, эти физики...
Пугал, пугал он нас! Скоро, мол, все ископаемые кончатся, воду даже всю
перепакостят. Воздуху тоже не будет, солнце дымом занесет. Только что в
саван не обрядил. Вино кончилось давно, тут бы песни попеть, а он все свое
ворожит. Я ему и говорю: