"Белва Плейн. Золотая чаша (семейная хроника трех поколений) " - читать интересную книгу автора

- Нет. - Во всяком случае не с мужчиной, тем более с мужчиной, с
которым она познакомилась без ведома родителей.
- Мы найдем тихое местечко. Сейчас еще рано. К полуночи тут станет так
шумно, что вы своих мыслей, не то что голоса, не услышите за пиликаньем
цыганских скрипок и спорами русских.
Они сели. Деревянные столы без" скатертей стояли почти вплотную один к
другому.
- Но здесь чисто, - заверил Дэн, перехватив ее взгляд. - Ну, достаточно
чисто.
Официант принес два стакана горячего чаю.
- Может, вы предпочитаете кофе? Это русский обычай подавать чай, к тому
же в стаканах. Вы этого, наверное, не знали?
- Я слышала.
Руки у нее замерзли. Она обхватила ладонями горячий стакан, сознавая,
что он внимательно наблюдает за ней, и задаваясь вопросом, о чем он думает.
Возможно, сожалеет о своем необдуманном приглашении, сделанном только из
вежливости, поскольку она была племянницей дяди Дэвида. Сидя с опущенными
глазами, она видела его руки, лежащие на столе, тонкую разветвляющуюся вену
у него на запястье. Эта голубая вена казалась ей почему-то интимной
черточкой.
Вошли какие-то мужчины, быстро говорившие на идише. Дэн указал на
одного из них.
- Он актер. В недалеком будущем вполне может стать звездой. Это кафе
знаменито тем, что здесь собирается русская еврейская интеллигенция.
Журналисты, поэты, социалисты, все приходят сюда. У ортодоксов свои
излюбленные места встреч. Я хожу повсюду, хотя не принадлежу ни к одной из
групп. Мне нравится наблюдать, по натуре я любопытен.
- Так вы, значит, не русский?
- Я родился в Нью-Йорке, в районе между Восемьдесят четвертой улицей и
Третьей авеню. Там богемская колония, все говорят по-немецки.
Он крутил в пальцах вилку.
- У вас глаза все время опущены, - отрывисто сказал он - Вам что,
страшно, когда на вас смотрят?
- Нет. Почему вы спрашиваете?
- Потому что вы краснеете. Не смущайтесь, вам это идет.
Она подняла глаза.
- Я всегда краснею. Это ужасно. - Затем у нее внутри словно сломался
какой-то барьер. - Я видела вас, когда вы спасали женщину из огня. Я хотела
подойти и сказать, как это замечательно.
- Почему же не подошли?
- Наверное, я слишком робкая. Ну, а кроме того, я видела, что вам
хочется уйти.
- Правда. Не помешай я им, они бы устроили настоящий цирк из всего
этого. Скажите, Хенни, сколько вам лет?
- Восемнадцать, - ответила Хенни, пытаясь угадать, какой будет его
реакция: сочтет ли он, что с такой молодой девушкой не может быть интересно,
или, напротив, удивится, как можно оставаться такой неопытной, какой она,
должно быть, казалась, будучи уже взрослой.
- А мне двадцать четыре. Вы кажетесь старше своих лет. Вы очень, очень
серьезная.