"Белва Плейн. Золотая чаша (семейная хроника трех поколений) " - читать интересную книгу автора Время перекусить. Кое-кто усаживается на прихваченные из дому одеяла. Я
сижу на камнях рядом с Дэном. Люси Марстон расхаживает вокруг с тарелкой в руке, ища глазами место, где бы сесть. - Иди сюда. Здесь есть место, - зовет Дэн. Он подвигается, освобождая ей место рядом с собой. Я даже не могу понять, пригласил ли он ее по собственной инициативе, или она повела себя так, что ему не оставалось ничего другого. Но одно ясно - какая-то искра промелькнула между ними. И почему бы ей не найти свободного мужчину? Я пытаюсь смотреть на девушку глазами Дэна, они у него, кстати, сейчас такие яркие, что белки кажутся голубыми. Я молча изучаю ее, пока они болтают друг с другом так, будто меня и вовсе нет. Она полна молодой энергии, чего обо мне уж никак не скажешь. Вот она поднимает руки над головой и потягивается, изгибая спину так, как если бы была в постели; в ее теле заключено обещание и приглашение. Если даже я это чувствую, то уж Дэн тем более. Я пытаюсь угадать его мысли - наверное, он думает о ней в постели - и меня охватывает чудовищная злая ревность; кажется, я могла бы ударить ее кулаком в лицо..." Стал ли тот день началом отчуждения? Хенни не осмеливалась думать об этом. Время от времени Дэн упоминал в разговоре эту девушку. Смерть матери явилась для них тяжелым ударом. Однажды вернувшись домой, Люси с отцом нашли ее в гостиной мертвую. Она никогда не болела. Ужасно. Мистер Марстон стал другим человеком. Слава Богу, Люси такая жизнерадостная по натуре, ему повезло, что у него такая дочь - настоящее утешение. Но Дэн говорил и о разных других женщинах - новая помощница в действительности это была видимо лишь игра. Игра с обменом взглядами, с комплиментами, с видимостью восхищения. Об этой игре и говорил дядя Дэвид, приняв ее не за то, чем она была на самом деле. "Да, - убеждала себя Хенни, находясь в оптимистическом настроении, - такой уж он есть. Но все это не важно, хотя и причиняет мне страдания. Придется мне с этим смириться. Не надо слишком туго затягивать узду, и он всегда будет возвращаться ко мне". А между тем подходил к концу второй год их знакомства. В последнее перед Днем благодарения воскресенье после обеда они пошли в Центральный парк. День был туманным, воздух, которому в это время года положено быть прохладным и бодрящим, был теплым и каким-то застоявшимся, и это вызывало ощущение подавленности. По аллеям парка прогуливались люди. Ребятишки норовили разворошить листья, сложенные кучками вдоль дорожек. Несколько человек наблюдали, как какой-то старик кормит голубей; он с необыкновенным тщанием, словно фермер, засевающий поле, доставал из сумки пригоршни зерен и разбрасывал их вокруг. - Не городской у него вид, - заметил Дэн. - Посмотри на его румяные щеки. - Это тот же старик, за которым всегда наблюдает Пол, когда я вожу его в парк. Внезапно ей на память пришли строки из поэмы Стивенсона, выученной еще в школе: "...где у бесхитростных стариков румяные лица, |
|
|