"Белва Плейн. Золотая чаша (семейная хроника трех поколений) " - читать интересную книгу авторабунты. Домохозяйки вышли на демонстрации против дороговизны продуктов
питания; они пикетировали продовольственные лавки, обливали керосином непомерно дорогое мясо. Двадцать тысяч белошвеек объявили забастовку, требуя повышения заработной платы и улучшения условий труда. - Они работают по семьдесят часов в неделю, а получают меньше пяти долларов. Мне противно носить эту блузку в стиле девушки Гибсона,* - заявила Хенни, дергая белый кружевной гофрированный воротник. - Ты знаешь, Дэн, что у них из зарплаты вычитают за стулья, на которых они сидят, нитки и иголки, которыми они пользуются, за личные шкафчики в рабочих помещениях; вдобавок им приходится мириться с... приставаниями мужчин. ______________ * Идеализированный образ американской девушки, созданный американским художником и иллюстратором Чарльзом Гибсоном. - Хо-хо, - хохотнул Дэн. - Приставаниями, говоришь? - Что тут смешного? Это же возмутительно. Ну-ка, помоги мне расстегнуть это. Каким образом, по их мнению, женщина может снять или надеть такую вот блузку со всеми этими многочисленными скользкими маленькими пуговичками на спине? Если, конечно, у нее нет горничной или мужа. В зеркале отразилось лицо Дэна, склонившегося над застежкой. - Негодование делает тебя краше, - сказал он и поцеловал ее в шею. - Ах, Дэн, это задевает меня за живое, больше, чем что бы то ни было. Это личное. Я ведь знаю многих из этих девушек. Они приходят в благотворительный центр, такие юные, одинокие, не успевшие еще освоиться в чужой для них стране. За последний год-два появилось много иммигранток из Дэн вдруг посерьезнел. - Им необходимо вступить в профсоюз. - Я знаю. Но все они надеются выйти замуж и уйти с работы, так что профсоюзным организаторам трудно бывает преодолеть их пассивность. И еще я думаю об Ольге. Она нездорова. Боюсь, это... - она помолчала, размышляя. - Знаешь, я должна что-то сделать. - Ты? Что ты можешь сделать? - Я могу участвовать в пикетировании. Хотя бы это. Шел второй месяц забастовки. Девушки пикетировали фабрику. Они ходили по двое, держа в руках плакаты, призывающие к борьбе, распевая песни протеста на итальянском и идише. Если одна выбывала из строя по болезни или из-за малодушия, двое вставали на ее место. О, какой же стоял холод, а резкие порывы январского ветра едва не сбивали с ног. Раз за разом проходили они расстояние примерно в полквартала - от здания фабрики до угла улицы - и поворачивали обратно. Хенни приходила каждый день, когда Фредди был в школе. По возможности она старалась держаться рядом с Ольгой Зареткиной. - Возьми мое пальто, - предложила она однажды. - Оно теплее твоего. Ты же насквозь продрогла. Ольга придерживала воротник у шеи, стараясь запахнуть его поплотнее, а руки, вылезая из коротких рукавов, не доходивших до перчаток, оставались голыми. - Это еще зачем? - негодующе воскликнула она. - Чего ради тебе это делать? Я не нуждаюсь в... - приступ кашля не дал ей договорить. |
|
|