"Белва Плейн. Золотая чаша (семейная хроника трех поколений) " - читать интересную книгу автора

испытаний, хотя, по словам Анжелики, он и оказался не в том лагере. Но
Анжелика постоянно возвращалась мыслями к минувшей войне. Она хранила свои
сожаления и гнев как старое поношенное пальто, и не желала с ними
расставаться. А, может, просто не могла. Может, каким-то необъяснимым
образом они служили ей своеобразной защитой.
- Да, в недобрый день мы приехали в Нью-Йорк, - сказала сейчас
Анжелика. Она встала и подошла к окну, что делала наверное десяток раз за
день. - Говорят, в этом году будет ранняя зима. Как представишь себе всю эту
бесконечную слякоть...
Ее все еще красивое лицо, на котором, как первый признак старения,
начала чуть заметно обвисать кожа на щеках, приняло унылое выражение, словно
отразив представившееся ей уныние зимнего городского пейзажа.
- Ах, как тут не вспомнить о тех местах, где прошла моя юность. Наш
очаровательный сад в новом Орлеане, журчание воды в фонтанах, - в голосе ее
звучала тоска по этим давно ушедшим дням, по роскоши, на которую она тогда
имела право. - Лужайки, лужайки до самой реки в нашем "Бо Хардин". Балы,
слуги...
Рабы... Только она никогда не употребляла этого слова. Она сделала
быстрое движение рукой, словно отмахиваясь пренебрежительно и от маленькой
гостиной, которую Флоренс похвалила из самых добрых побуждений, и кухни, в
которой их нынешняя прислуга-ирландка что-то резала, мурлыкая себе под нос
песенку, и холла с папиными книжными шкафами.
- Здесь темно, - сказала Хенни, чувствуя, что больше не в силах
выносить эти жалобы.
Она зажгла газовую лампу; с шипением вспыхнуло и взметнулось вверх
голубое пламя. Раздался бой мраморных часов, укрепленных на двух
позолоченных опорах, имитирующих коринфские колонны.
Флоренс встала.
- Собирайся, Пол, пора идти домой.
- Мы с ним хорошо погуляли, - сказала ей Хенни.
- Мы видели пожар, - воскликнул Пол, - и чаек. Они ныряли в реку за
рыбой.
- Нам всегда хорошо вместе, - добавила Хенни.
- Да, я знаю, - откликнулась Флоренс, и Хенни, как всегда, не поняла,
одобряет она это или нет.
Из окна Анжелика смотрела, как ее дочь и внук уезжают в своем блестящем
черном экипаже, запряженном парой великолепных серых лошадей, с кучером в
ливрее с медными пуговицами, сидящим на козлах. Она снова вздохнула.
- Твой отец идет по улице. Открой дверь, чтобы ему не пришлось возиться
с ключами... Ты рано сегодня, Генри.
- Дел в конторе было немного.
Слишком часто у него было немного дел. С того самого момента, как он и
Вендел Хьюз, приехав на Север, открыли контору в текстильном районе города
неподалеку от Гановер-сквер, папа все ждал, когда ему повезет и он
разбогатеет.
Папа был весь серый. Серый костюм, серая кожа на лице, серые поредевшие
волосы. Хенни было больно смотреть на него.
- Недостаток капитала, - частенько повторял он, - вот в чем беда.
Поэтому мы и не можем расширить нашу деятельность. О, дела идут, видит Бог,
но совсем не так, как я это себе представлял. Иногда я чувствую, что не