"Александр Плонский. Ладони, которые не саднят (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

Александр Филиппович ПЛОНСКИЙ

ЛАДОНИ, КОТОРЫЕ САДНЯТ

Рассказ


- Хотите, прочитаю новый рассказ?
Застигнутые врасплох гости молчали.
- Опять фантастика? - спросил Философ.
- Обожаю фантастику, - захлопала в ладоши Актриса. - Но почему вы не
пишете детективные романы, как знаменитый Мегрэ?
- Сименон, - вполголоса поправил Инженер. - Жорж Сименон. Впрочем,
это не столь важно.
- А правда, что у него двести романов?
- Правда. Но большинство не детективные.
- Но и не фантастические, - подчеркнула Актриса.
- Интересно, он тоже читал их вслух? - пробормотал Философ.
- Вряд ли. Сименон сочинял романы со сверхзвуковой скоростью. Зато
мои рассказы значительно короче, - сказал я в оправдание. - И страдать
придется недолго.
- Краткость - сестра таланта, - кивнул Философ, раскуривая трубку.
- Свежая мысль, - отозвался Инженер, сочувственно относившийся к
моему литературному творчеству. - У вас, философов, мысли всегда свежие,
даже если они чужие.
- Вы тоже умеете мыслить, - не остался в долгу Философ. - На
инженерном уровне.
- Пожалуй, начну, - предупредил я, раскрывая рукопись.
- С удовольствием послушаем ваше эссе, - поддержала Актриса.
- Сонет, - уточнил Инженер.


"Саднили натруженные ладони. Карбо привык к этой боли и не обращал на
нее внимания. Он знал: еще минута, и боль исчезнет, прежняя реальность
сменится новой, с другими, неизведанными радостями и печалями, взлетами и
падениями...
Карбо всегда входил поздно вечером - в иное время, иной мир, иную
жизнь. И, прожив ее в считанные часы, иногда мелькавшие, словно секунды, а
иногда тянувшиеся годами, возвращался на рассвете.
У него была единственная степень свободы - свобода ежевечернего
выбора координат в каждом из четырех измерений. С точностью до дня и
километра. Любого дня в прошлом и будущем. Любого километра в пределах
Земного шара. Но он никогда не знал заранее, чем чреват выбор: предстоит
ли ему преследовать или спасаться бегством, жаждать крови или истекать ею.
И в этом была своя прелесть. Потому что он родился искателем
приключений, бродягой в пространстве и во времени..."


- Так я и знал, - вмешался Философ. - Снова перепевы Уэллса, вариации
пресловутого "парадокса дедушки". Конечно же, ваш Карбо, охотясь на