"Александр Филиппович Плонский. Жизнь прекрасна! (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

"плюсы" и "минусы" нашего положения. Увы, минусов было неизмеримо
больше...
Непонятный паралич постиг измерительные приборы. Я не мог даже
приблизительно судить о наших координатах, если о них вообще имело смысл
говорить...
Но потом меня осенило. Если энергетические ресурсы исчерпаны, то
часть их пошла на пространственный скачок, а остальное на свертывание
пространства в замкнутый кокон. Теоретики предсказывали возможность такого
явления, но на практике оно обнаружено впервые. Мы - первооткрыватели!
Я поделился новостью с Генрихом.
- Вот узнают ли о вашем открытии... - покачал он головой.
- О нашем открытии! - поправил я.
Природа наградила меня отменной памятью, и мне удалось восстановить
уравнение энергии, потребной для образования "кокона". Но я не мог
воспользоваться компьютером - он бездействовал.
Пришлось складывать столбиком многозначные числа, извлекать корни,
брать интегралы. Хорошо, что я никогда не полагался на пресловутую
компьютерную грамотность, а по старинке тренировал мозг!
Результат оказался настолько неожиданным, что я несколько раз
повторил выкладки. Получалось, будто энергетические затраты на "кокон" в
точности равняются имевшемуся перед сверткой запасу энергии. А это могло
означать лишь одно...
- Если не принимать во внимание принцип дуальности, - сказал я
Ковалеву, - то мы по-прежнему на траверзе Паллады.
- А если принять?
- Тогда и находимся там, и не находимся.
- Не понимаю. Как можно...
- И не поймете! Надо было физику учить, а не...
- Вы хотите меня... - начал Генрих, но, не договорив, махнул рукой и
смущенно рассмеялся. - Конечно, надо было. И много чего! А то жил себе
растительной жизнью, день ото дня не отличишь. Смотрю на вас и думаю: вот
как нужно - с огоньком божьим, со страстью! Завидовал вам, пытался
подражать. Оттого и космотуризмом занялся, и в свертку напросился. Только
ничего у меня не получилось. Не зря вы меня презирали!
Я был тронут его исповедью.
- Вы не правы, Генрих Данилович! Ведь сумели же переломить себя. Не
знаю, смог ли бы я так, если бы у меня было что терять...
Ковалев молча протянул мне руку. На этот раз я не спешил высвободить
пальцы.
- Ну и чудненько, - вздохнув, сказал Генрих.
Мы бессильны что-либо сделать. И я не знаю, спасут ли нас. Хотя верю
в это: пространственную аномалию не могли не заметить. Но вот о чем я
сейчас думаю. При всем случившемся мы не только не утратили человеческого
достоинства, но как бы заново обрели его. Словно кто-то высветил наши души
всеочищающими лучами. И этот "кто-то" - мы сами.
Мы оба уже не сможем быть другими. Мы познали величайшее откровение:
жизнь прекрасна!

__________________________________________________________________________