"Александр Плонский. "Летучий Голландец" проыессора Браницкого (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

Александр Филиппович ПЛОНСКИЙ

"ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ" ПРОФЕССОРА БРАНИЦКОГО

Фантастическая повесть

________________________________________________________________

ОГЛАВЛЕНИЕ:

От автора

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
________________________________________________________________


От автора

Что это - фантастическая повесть, документальный очерк,
публицистические заметки, философские раздумья? Не знаю. Вот если бы
рассказ велся от первого лица, его можно было бы счесть за не совсем
обычные мемуары. Но при всей схожести характеров, возрастов, биографий
отождествлять автора с главным, а возможно, единственным героем сочинения
- профессором Браницким - ни в коем случае не следует.
В математике существует понятие сопряженных комплексных чисел: это
разные числа, иначе их не потребовалось бы сопрягать. Правда, сущность -
так называемая действительная часть - у них одинакова. Зато мнимая,
кажущаяся, противоположна: у одного с плюсом, у другого с минусом. Отсюда
и различие между ними. Но любопытно: стоит сложить или перемножить такие
числа, и мнимость исчезнет - получится число сугубо действительное, или,
как еще говорят, вещественное.
Представляется, что автор и его герой подобны паре сопряженных чисел.
Сам факт их сопряженности предопределяет субъективное, пристрастное,
личностное отношение автора к своему герою. Но о мемуарах не может быть и
речи, как, впрочем, и о документальном очерке. Тогда, возможно, это
повесть? Но для повести нужна сюжетная основа. От того, насколько
изобретательно она сконструирована, зависит порой успех замысла. Автору же
не пришлось ничего конструировать: все взято из действительности, которая,
как известно, зачастую пренебрегает сюжетностью. Что же вышло? "Повесть"
есть, а сюжета нет? Ни просто сюжета, ни тем более острого,
захватывающего, увлекательного...
Жизнь профессора Браницкого при всех множествах ее коллизий не смогла
вдохновить автора на создание вестерна или детектива. Что же касается
психологической драмы или производственного романа из жизни пожилых
ученых, то я признаю свою некомпетентность в этой области, требующей
особого литературного профессионализма. Будем считать посему, что перед
нами все же очерк, но не документальный и не беллетристический, а скорее
публицистический и чуточку философский. Причем очерк, не случайно, думаю,
завершающий книгу фантастики... Строго говоря, его лишь условно можно