"Александр Плонский. "Летучий Голландец" проыессора Браницкого (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

упоминалось в заметке). И был обрадован скорым ответом.
Ош встретил их солнцем, яркими красками, характерным колоритом
восточного города. Браницкий впервые осознал, что находится в Средней Азии
- такой, какой себе ее представлял. Это впечатление усилилось, когда через
несколько часов они оказались на ошском базаре, равного которому по
изобилию фруктов никогда не видели. Но, конечно, в первую очередь нужно
было разыскать ПАТО.
И вот они в кабинете Абдулалиева. Совсем еще молодой, энергичный
человек с добрым, прямым взглядом поднялся навстречу.
- Я уже стал беспокоиться, - сказал он приветливо. - Вы должны были
приехать позавчера.
На следующий день Антон Феликсович прочитал памирцам лекцию о
научно-технической революции. И - неожиданность: полный зал слушателей,
жадное внимание, вопросы...
Браницкий сразу же стал знаменитостью. Его с несравненным памирским
гостеприимством встречали в кишлаках, поили кумысом и зеленым чаем,
потчевали фруктами, зеленью, шурпой и пловом.
Возил их с женой по "Крыше мира" Имомбек Мамадодов, один из памирских
асов. Пройдет год и еще один - Браницкому доверят руль бензовоза, но
всякий раз, приезжая на Памир, он будет заново с душевным трепетом
постигать инопланетное величие высочайшего Акбайтала, кровавые потоки
Алая, лунный ландшафт Долины Смерчей, сапфировое сияние мертвого озера
Каракуль...
В 123 километрах от Хорога - жемчужина Памира Джиланды. На берегу
хрустальной горной речки горячий, почти кипящий, источник. В два каменных
домика с бетонированными комнатами-ваннами вливаются потоки воды -
клубящейся сероводородным паром и чистейшей ледяной. Смешиваясь, они
образуют божественный коктейль.
Блаженство погрузиться в жгучую жидкость, обновляющую душу и тело,
Браницкий испытал всего четыре раза, но оно врубилось в память навечно.
И сейчас Антон Феликсович летел в Ош с мечтой об этой живой воде,
которая - бывают же на свете чудеса! - возвратит ему молодость...


31

Гражданским долгом ученого Браницкий считал не только само свершение
научно-технической революции, превратившей науку в непосредственную
производительную силу, и не только подготовку кадров, без которых немыслим
дальнейший прогресс, но и пропаганду научных достижений среди
неспециалистов, приобщение всех людей к новым, "техническим" аспектам
культуры.
Публичные лекции в народном университете, ежемесячная телевизионная
рубрика "Этюды о чудесах науки", газетные и журнальные статьи по вопросам
естествознания и техники - все это входило в каждодневный круг интересов,
составляло одну из сторон его жизни. Но особое удовлетворение он получал
от того, что в прошлом веке называли "книжным просветительством", а ныне
именуют научно-популярной литературой...
Еще в молодые годы запомнил Браницкий четверостишие: