"Александр Плонский. "Летучий Голландец" проыессора Браницкого (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

стрессов тебе, ни инфарктов. Идиллия! Толчки прикроют, джинсы бесплатно
раздавать будут...
- Знаете, что я сейчас вспомнил? - прервал Антон Феликсович. - Рядом
с НИИ, где я работал в молодости, находился молельный дом евангельских
христиан-баптистов. Летом, в жару, окна были открыты и сквозь уличный шум
доносились песнопения - мелодии современных песен со словами псалмов.
Случилось так, что жизнь столкнула меня с баптистами, разговаривали они
медоточивыми голосами и обращались друг к другу не иначе как "брат" или
"сестра". Но сладкие речи и показная любовь к ближнему ничего общего не
имели с подлинной сущностью этих людей. Так вот, Сергей, ваше "идеальное
человечество" напоминает мне баптистскую секту. Уж лучше останусь при
своих недостатках! Но почему и вы, и Таня пытаетесь разобщить человека и
машину? Лучше подумайте, как сочетать их в единое целое.
- Вы говорите о человеческо-машинном обществе?
- Нет, я имею в виду мудрое, доброе, процветающее человечество,
которое знает о несправедливом общественном устройстве лишь из учебников
истории!
- А какое оно будет, во плоти и крови или на транзисторах? - лукаво
спросил Сергей.
- Поживем - увидим! - отшутился Браницкий.


30

Что случилось с Антоном Феликсовичем? Уже был куплен билет до
Симферополя, в домике на Чайной Горке готовились к приезду гостя, и вот он
в самолете, но летит не в Крым, а в киргизский город Ош, откуда берет
начало Памирский тракт...
Вдруг защемило сердце, встала перед глазами панорама снежных вершин
на блеклой голубизне неба. И Браницкий решил: еду!
"Глупо!" - язвительно откликнулось второе "я".
"В последний раз!" - оправдался перед ним Антон Феликсович, а сам
тоскливо подумал: неужели действительно в последний раз?
Что отняло его у безмятежного крымского покоя? Микроб безрассудства?
Волшебство гор? Чем заворожили горы ректора Московского университета Рема
Викторовича Хохлова, имел ли академик право ставить на карту свою столь
дорогую для науки жизнь? Или не знал, на что идет? Знал... Так и
Браницкий.
А началось это много лет назад. За плечами заядлого автотуриста уже
были Урал и Западная Сибирь, Прибалтика и Приэльбрусье, Военно-Грузинская
дорога и Карпаты, наезженный асфальт Черноморского побережья и пустынные
кручи Нагорного Карабаха... И вот однажды он прочитал в "Известиях"
короткую заметку "Визит за облака". В ней рассказывалось о тяжелом и
романтическом труде водителей одной из самых высотных трасс планеты -
Памирского тракта.
- Решено! Едем на "Крышу мира", - загорелся Браницкий.
- До лета еще далеко, - трезво рассудила жена - штурман семейного
экипажа, олицетворявшая в нем разумное начало. Но Антон Феликсович не
любил и не умел ждать: назавтра он послал письмо главному инженеру ПАТО -
Памирского автотранспортного объединения Дарвишу Абдулалиеву (о нем