"Александр Плонский. "Летучий Голландец" проыессора Браницкого (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

Сухо простившись со Стрельцовым, Антон Феликсович почувствовал
беспокойство.
"А вдруг я ошибся? - подумал профессор. - Просмотрел что-то большое,
настоящее, прошел мимо, упустил жар-птицу? - И тут же привычно успокоил
себя: - Ну что нового предложил Стрельцов? Это же, в сущности,
микровариант, микроповорот давно разработанных в фантастике идей,
парадоксов вмешательства по временную причинно-следственную связь..."
В молодости Браницкий всерьез увлекался фантастикой и даже сам
написал роман "Крушение Брекленда". Это было отнюдь не талантливое
подражание Беляеву: полубезумный ученый, мечтающий о власти над миром,
глуповатый мультимиллионер, отважный астронавт, единолично расстроивший
происки человеконенавистника-профессора... Роман приняли в одном из
периферийных издательств, даже выплатили часть гонорара, но, слава богу,
не напечатали...
Как бы то ни было, но тяга к фантастике у Браницкого сохранилась на
всю жизнь, хотя он и не любил в этом признаваться.
"Интересно, если бы Стрельцов переделал свой опус... Сочинил бы
повесть, что ли... Талантливую, по всем литературным канонам. Напечатали
бы? Нет! Для фантастики это вчерашний день. А для науки? Вызов незыблемым
законам? Тем самым, которые завтра..."
Он вдруг отчетливо, словно в реальности, увидел серебряный силуэт
"Летучего голландца"...
- Да что это я, в самом деле! - прикрикнул на себя Браницкий и
решительно развернул рукопись из "Радиофизики".


5

И ему снова приснился сон. Кошмарный сон.
...Главный бухгалтер института Антон Феликсович Браницкий позвонил
профессору Трифонову.
- Нехорошо получается, Савва Саввич! - сказал он, морщась и потирая
щеку. - По отраслевой - перерасход. Вынужден доложить ректору.
Браницкий недолюбливал Трифонова. Вот и сейчас осмысленно представил
гладкую, блестящую, яйцевидной формы голову профессора, вечно обиженное
выражение подслеповатых глаз, и ему стало тошно.
- Ну и доложите, - послышался в трубке надтреснутый голос Трифонова.
- Ректору причина перерасхода известна.
В дверь постучали...


6

Антон Феликсович Браницкий считал себя  д о б р о т н ы м
профессором. Эта, никогда не высказываемая вслух, самооценка была и
верной, и меткой - не в бровь, а в глаз.
Половину своей жизни - тридцать лет из шестидесяти - Браницкий
возглавлял кафедру. Докторскую он защитил рано, правда, не в двадцать
семь, как академик Форов, а в тридцать восемь, но - для недругов - все
равно непозволительно, неприлично рано. Год или два Браницкий ходил в