"Александр Плонский. Осколок Фаэтона " - читать интересную книгу автора

Наши судьбы переплелись причудливым образом, о чем вы вскоре убедитесь.
И вот с чего началась наша дружба.
До войны в МАИ был целый отряд спортсменов-парашютистов. С началом
войны он распался. В сорок третьем руководство института решило возродить
эту традицию. И на первом же занятии парашютного кружка я встретил Леню.
Решил, что он один из инструкторов, оказалось - такой же курсант, как и я.
А вскоре, словно это было в сказке, меня назначили начальником
летно-парашютной школы Осоавиахима МАИ. Леня сделался моим заместителем. Не
стану останавливаться на увлечении авиацией, об этом рассказано в "Прощании
с веком". Перескочу через несколько лет, в течение которых я лишь
периодически посещал Леню в колонии на Шаболовке, куда он попал по причинам,
от него не зависящим (интересующихся подробностями отсылаю к рассказу
"Единственный друг").
Умер Сталин. Я (смейтесь!), как большинство советских людей, плакал от
горя. Даже сочинил стихотворение: "Увиты крепом алые знамена, венкам в
Колонном зале нет числа. Сердца простых людей, сознанье миллионов кончина
Ваша потрясла...".
Мы были зомбированы "отцом и учителем"? Возможно. Но мы связывали со
Сталиным, с его железной волей, и сокрушительную победу в войне, и величие
страны, в которой живем и которую, несмотря ни на что, любим. Да, мы знали и
о массовых репрессиях, и о том, что можно делать и чего нельзя. Однако на
наших глазах вставали из руин города. И мы были уверены: дождемся января, и
будет очередное снижение цен.
Так осудим Сталина или предоставим право судить нашим потомкам? А если
уж не терпится судить, то начнем с Ивана Грозного, кровавого палача и
захватчика чужих земель, затем осудим Петра Первого, который отправил
стрельцов, да и не только их, на плаху?
Но странное дело: при "младшем брате" Сталина Иосифе Броз Тито
Югославия была процветающей страной (я бывал там и, каюсь, завидовал). А во
что превратилась Югославия сегодня? Может, в этом виноват Милошевич,
которого сейчас судят?
При "кровавом тиране" Хусейне в Ираке не знали слова "терроризм", а что
происходит там после "освобождения" страны американцами? Мораль: надо
осудить Хусейна!
Итак, умер Сталин, в связи с этим объявили амнистию, и Леня вышел на
волю. В МАИ восстановиться не удалось, и он продолжил занятия в МАДИ -
Московском автодорожном институте. По окончании МАДИ его "распределили" на
завод малолитражных автомобилей (тогда выпускники вузов не знали заботы,
куда "трудоустроиться", - а вот среди моих нынешних выпускников есть и
ресторанный "вышибала", и базарные торговцы).
На заводе Леню направили в редакцию "многотиражки". И в нем неожиданно
открылся литературный талант. Через несколько лет он стал известным
журналистом, работал в журнале "Знание - сила", был аккредитован на
космодроме. Это от него я, уже перебравшийся в Сибирь заведовать кафедрой,
узнал о полете Гагарина еще до официального сообщения.
По случайности главным редактором журнала был мой добрый знакомый
Владимир Андреевич Мезенцев. О нем я упоминал в "Прощании с веком". Не
удержусь от рассказа еще об одном эпизоде, показательном для того времени.
Журнал "Знание - сила" выходил миллионным тиражом. Обложки журнала бывали
всегда яркими, образными.