"Игорь Плотник. Книга счастья. Новый русский водевиль" - читать интересную книгу автора

прямо сейчас я не могу. За мной должен заехать муж, который, кстати,
значительно крупнее вас. Он обязательно вас обоих растерзает, а потом съест.
- Страдания, страдания для русского человека - сплошное наслаждение,
- скорбно сказал Максимовский, протягивая девице пустой стакан. - Вы
недоступная и одинокая, как... вчерашняя Фудзияма, - вздохнул он, невинно
улыбнулся и добавил: - Но, агрессивная. Вам плеснуть винца?
Девица нахмурила бровь.
- Чего вы хотите?
- Хорошо, что вы спросили. - Максимовский подвинулся еще ближе и со
свойственной ему прямолинейностью принялся объяснять даме, чего, собственно,
он хочет.
Что касается меня, то я надрался и потерялся в сутолоке гостей. Я и так
знаю, чего он хочет: натрескаться водки, как можно скорей завалить ее в
койку и отпялить. А и то, какой русский не любит быстрой любви?

Разумеется, никакого мужа у Марины не было. Со слов Максимовского, в
первом часу ночи она ползала на дырявых коленках по Никитскому бульвару и
ворчала:
"Максимовский, на кой хрен вы меня напоили. Меня тошнит. Везите меня
домой".
"Ты любишь меня, Марина?" - эгоистично спрашивал Максимовский, стоя
над нею, словно изваяние античного героя, надменного, хладнокровного и
похотливого.
"Люблю, люблю, только скорей домой в кроватку".
"Заметьте, мадемуазель, я этого не предлагал".

ИНЬ - ЯНЬ


- Подумать страшно, как я могла связаться с таким мудозвоном! -
кипятится бесноватая Марина, швыряя на пол мелкие предметы домашней утвари и
декоративно-прикладного искусства, одни из которых рассыпаются на части, а
другие просто подолгу дребезжат. - Вы противный, я вас ненавижу!
- А кто говорил, что я Мистер Икс?..
- Я такое говорила?! Боже мой, я была не в себе!
- Успокойтесь, пациентка, берегите связки. Они вам пригодятся, чтобы
петь колыбельные на ночь. Ты говорила, что я дерзкий Навуходоносор, -
Максимовский, слегка наклонив голову, загнул указательный палец, -
экстравагантный палестинский Тарзан, - он согнул средний палец, а следом за
ним безымянный, - и ловкий татаро-монгольский Гекльберри Финн...
- Жулик вы ловкий, а не татаро-монгольский Тарзан! Замотали вы меня!
Воспользовались девушкой! Как не стыдно?!
- А мне не стыдно. Вот мне не стыдно.
- А совесть у вас есть, скажите, пожалуйста?!
- Есть, - отрицательно мотнул головой Максимовский.
- А я не хочу ребенка. И тем более от вас. Я ненавижу детей! Я сама
еще ребенок!
- А давайте, пациентка, сейчас перестанем хулиганить. Поешьте
чего-нибудь солененького. Уши вянут. Хватит орать!
- Ах, простите, пожалуйста, как же я о вас-то не подумала! То-то я