"Плутарх. Пелопид и Марцелл " - читать интересную книгу автора

собственную силу. Но Александр, увидев, что фиванские послы пришли к нему
без оружия и без охраны, тут же приказал взять их под стражу, а сам занял
Фарсал; этот поступок внушил величайший ужас всем его подданным, которые
решили, что он, как видно, вконец распростился с надеждой на спасение и
потому не станет щадить никого и ничего на своем пути.
28. Узнав об этом, фиванцы были сильно разгневаны и немедленно
снарядили войско, но во главе его поставили не Эпаминонда, которым были
недовольны, а каких-то других людей. А Пелопида тиранн доставил в Феры и
сначала разрешил беседовать с ним всякому, кто ни пожелает, в уверенности,
что он сокрушен и унижен своим несчастьем. Но Пелопид утешал и ободрял
скорбящих жителей Фер (уж теперь-то, говорил он, тиранн во всяком случае
понесет наказание) и даже просил передать самому Александру, что считает его
человеком неразумным, если несчастных и ни в чем не повинных сограждан он
что ни день пытает и казнит, но щадит Пелопида, который, как он сам отлично
понимает, беспощадно расправится с ним, если только вырвется на волю. Дивясь
его мужеству и бесстрашию, тиранн спросил: "Чего ради Пелопид так торопится
умереть?" А тот, когда ему об этом рассказали, воскликнул: "Ради того, чтобы
ты стал еще более ненавистен богам и тем скорее погиб!" После этого
Александр закрыл посторонним доступ к нему. Но Фива, дочь Ясона и супруга
Александра, слыша от стражей Пелопида, как храбро и благородно он себя
держит, пожелала увидеть этого человека и говорить с ним. Войдя к Пелопиду,
она, как и свойственно женщине, не сразу разглядела величие духа под
покровом столь тяжкого несчастья, но, видя его пищу, платье и коротко
остриженные волосы, поняла, что он терпит оскорбительное, недостойное его
славы обращение, и заплакала; Пелопид, не зная сначала, кто эта женщина,
изумился, а когда узнал, приветствовал ее, назвав дочерью Ясона, с которым
был когда-то в большой дружбе. В ответ на ее слова: "Мне жаль твою жену", -
он сказал: "А мне жаль тебя, если ты, без оков на руках и ногах, все еще
остаешься с Александром". Эта его речь задела и встревожила женщину: Фиву
удручала жестокость и распущенность тиранна, который, не говоря уже о всех
прочих его бесчинствах, сделал своим возлюбленным ее младшего брата. Она
очень часто бывала у Пелопида и, откровенно рассказывая обо всем, что ей
приходилось терпеть, наполняла его душу гневом и непреклонной ненавистью к
Александру.
29. Фиванские военачальники вторглись в Фессалию, но то ли по всей
неопытности, то ли по несчастливому стечению обстоятельств не достигли
никакого успеха, и позорно отступили; на каждого из них город наложил штраф
в десять тысяч драхм, а против Александра отправил Эпаминонда с войском.
Сразу же началось великое брожение среди фессалийцев, воодушевленных славою
этого мужа, и тиранн оказался на волоске от гибели - такой страх напал на
его полководцев и приближенных, так сильна была решимость подданных восстать
и радостные их чаяния в недалеком будущем увидеть, как тиранн понесет
заслуженную кару. Но Эпаминонд, превыше своей славы ставя спасение друга и
опасаясь, как бы Александр, видя, что все кругом рушится и потому вконец
отчаявшись, не набросился на Пелопида, словно дикий зверь, умышленно
затягивал войну и, безостановочно кружась по стране, неторопливостью своих
приготовлений сломил тиранна настолько, что, не дразня попусту его злобной
горячности, в то же время ни на миг не давал воли его строптивости. Ведь
Эпаминонд знал его кровожадность и презрение к добру и справедливости, знал,
что тот закапывал людей в землю живыми, а иных приказывал обернуть в шкуру