"Плутарх. Пелопид и Марцелл " - читать интересную книгу автора

происходит название "овация". Любопытно отметить, что спартанский
законодатель установил порядок жертвоприношений, как раз обратный римскому.
В Спарте полководец, достигший своей цели благодаря хитрости и убедительным
речам, приносит в жертву быка, а победивший в открытом бою - петуха. Так
даже столь воинственный народ, как спартанцы, полагал слово и разум более
достойным и подобающим человеку средством действия, нежели силу и отвагу.
Впрочем, каждый вправе сам решить для себя этот вопрос.
23. Когда Марцелл был консулом в четвертый раз, его враги уговорили
сиракузян приехать в Рим и обратиться в сенат с жалобой на жестокость и
вероломство, жертвами которых они сделались. В тот день Марцелл совершал
какое-то жертвоприношение на Капитолии; сиракузяне явились в курию к концу
заседания и стали просить выслушать их и оказать им правосудие, но второй
консул не дал им говорить, возмущенный их намерением воспользоваться
отсутствием Марцелла. Однако последний, узнав о случившемся, поспешил в
сенат; прежде всего, сев в курульное кресло {23}, он занялся делами, и лишь
затем, покончив с ними, поднялся с кресла, стал, как любое частное лицо, на
то место, с которого обыкновенно говорят обвиняемые, и предоставил себя в
распоряжение сиракузян. Те же до крайности были смущены его достойным,
уверенным видом, и его неодолимость, прежде явившая себя в боевых доспехах,
показалась им теперь еще более грозной и пугающей, облаченная в тогу с
пурпурной каймой. Тем не менее, ободряемые противниками Марцелла, они
заговорили, и смысл их речи, где обвинения были перемешаны с жалобами,
сводился к тому, что сиракузяне, друзья и союзники римского народа, испытали
такие бедствия, от каких другие полководцы часто избавляли даже неприятеля.
На это Марцелл ответил, что в наказание за все свои враждебные по отношению
к римлянам действия сиракузяне не потерпели никаких иных бедствий, кроме
тех, которые неизбежно случаются с жителями города, взятого вооруженной
рукой, и воспрепятствовать которым не в силах никто, а что взят был город по
их собственной вине - ведь он, Марцелл, неоднократно предлагал им вступить в
переговоры, они же и слышать об этом не хотели. Не тиранны принудили их
вести войну, но сами они добровольно покорились тираннам, чтобы эту войну
начать. Когда речи обеих сторон были закончены и сиракузяне, в соответствии
с обычаем, покинули курию, вышел и Марцелл, уступив председательство
товарищу по должности, и стал у дверей, нисколько не изменившись в лице ни
от страха перед приговором, ни от гнева на сиракузян, но сдержанно и
совершенно спокойно ожидая исхода дела. После того как сенаторы высказали
свое мнение и Марцелл был объявлен невиновным, посланцы сиракузян со слезами
бросились к его ногам, умоляя выместить досаду только на них, но пощадить
город, который помнит о его милостях и хранит неизменную к нему
признательность. Марцелл был растроган и не только примирился со своими
обвинителями, но и впредь никогда не отказывал сиракузянам в расположении и
услугах. Независимость, которую он им даровал, их законы, а также право
владения оставшимся у них имуществом были подтверждены сенатом. В
благодарность сиракузяне почтили Марцелла неслыханными почестями и, между
прочим, приняли закон, по которому всякий раз, когда он сам или кто-нибудь
из его потомков ступит на землю Сицилии, сиракузяне должны надевать венки и
приносить жертвы богам.
24. Затем Марцелл выступил против Ганнибала. После битвы при Каннах
почти все полководцы держались одного образа действий - избегали сражения, и
никто из них не дерзал встретиться с пунийцем в открытом бою: Марцелл же