"Плутарх. Аристид и Марк Катон " - читать интересную книгу автора

столько золота, чтобы афиняне согласились предать свободу греков. Людям же
Мардония он объявил, указавши на солнце: "До тех пор, пока оно ходит в небе
этим путем, афиняне будут воевать с персами за свои опустошенные земли и
поруганные, сожженные храмы". Он предложил еще, чтобы жрецы предавали
проклятию всех, кто вступит в мирные переговоры с персами или покинет союз
греческих государств.
Когда Мардоний во второй раз вторгся в Аттику, афиняне опять
перебрались на Саламин. Аристид, посланный в Спарту, упрекал лакедемонян в
том, что своей медлительностью и равнодушием они снова отдали Афины во
власть персов, и требовал, чтобы они оказали помощь областям Греции, еще не
занятым врагами. У спартанцев справлялись гиакинфии {14}, и эфоры, выслушав
Аристида, днем продолжали веселиться, сохраняя беззаботный вид, а ночью
выбрали пять тысяч спартиатов, каждый из которых взял с собою семерых
илотов, и тайком от афинских послов отправили их в поход. Когда Аристид
снова явился к ним с упреками, они, смеясь, ответили, что он, верно, бредит
со сна - ведь войско, выступившее против иноземцев ("иноземцами" они
называли персов), уже в Орестии {15}; Аристид же на это сказал, что
неудачное время нашли они для шуток, обманывая друзей вместо врагов. Таково
сообщение Идоменея. Но в постановлении, которое было предложено Аристидом,
послами названы Кимон, Ксанфипп и Миронид, а его собственное имя там не
значится.
11. Избранный стратегом с неограниченными полномочиями на время
предстоявших боевых действий, Аристид подошел к Платеям во главе восьми
тысяч афинских гоплитов. Там к нему присоединился Павсаний со своими
спартанцами - главнокомандующий всеми греческими силами, и туда же стекалось
множество воинов из остальных греческих областей. Весь огромный лагерь
варваров вытянулся, без конца и края, вдоль реки Асоп; пожитки воинов и
самое ценное снаряжение защищала четырехугольная стена, каждая сторона
которой была десяти стадий в длину. Элеец Тисамен предсказал Павсанию и всем
грекам победу, если они будут обороняться и не нападут первыми. Аристид
послал в Дельфы вопросить оракула, и бог ответил, что афиняне одолеют врага,
если будут молиться Зевсу, Гере Киферонской, Пану и сфрагидийским нимфам
{16}, принесут жертвы героям Андрократу, Левкону, Писандру, Дамократу,
Гипсиону, Актеону и Полииду и примут бой на собственной земле - на равнине
Деметры Элевсинской и Персефоны. Получив это предсказание, Аристид стал в
тупик. Ведь герои, которым бог велел принести жертвы, были родоначальниками
платейцев, и пещера сфрагидийских нимф находится на одной из вершин Киферона
и обращена в ту сторону, где летом заходит солнце (рассказывают, что
когда-то там было и прорицалище и что многие из местных жителей обладали
даром пророчества и потому про них говорили, что они "одержимы нимфами").
Упоминание же о равнине Элевсинской Деметры и о том, что лишь битва на
собственной земле дарует афинянам победу, вновь заставляли думать о переносе
военных действий в Аттику. Как раз в это время командующему платейцев
Аримнесту приснилось, будто Зевс Спаситель спрашивает его, какое решение
приняли греки, а он отвечает: "Завтра поведем войско к Элевсину, владыка, и
там сразимся с варварами, повинуясь пифийскому оракулу". Тогда бог объявил,
что они глубочайшим образом заблуждаются: то, о чем вещала Пифия, - здесь во
владениях платейцев, пусть поищут - и найдут. Все это привиделось Аримнесту
вполне отчетливо, и, пробудившись, он тут же послал за самыми многоопытными
и старыми из сограждан и, беседуя с ними, выяснил, что близ Гисий у подножья