"Плутарх. Агид и Клеомен и Тиберий и Гай Гракхи " - читать интересную книгу автора

его жребий!" И Агесистрата, поднимаясь навстречу петле, откликнулась:
"Только бы это было на пользу Спарте!"
21. Когда весть об этом страшном событии разнеслась по городу и из
тюрьмы были вынесены три мертвых тела, страх оказался не настолько силен,
чтобы граждане захотели или же смогли хоть сколько-нибудь скрыть свое горе и
свою ненависть к Леониду и Амфарету, ибо ни разу еще с тех пор, как дорийцы
населяют Пелопоннес, не случалось в Спарте ничего более ужасного и
нечестивого. Сколько можно судить, на царя лакедемонян даже враги не
решались занести руку, но, встречаясь с ним на поле боя, поворачивали вспять
из страха и почтения пред его высоким достоинством. Вот почему до времен
Филиппа {25} во всех многочисленных сражениях, какие были у лакедемонян с
остальными греками, только один царь - Клеомброт - был убит ударом копья при
Левктрах. Правда, мессенцы говорят, будто еще Феопомп пал от руки
Аристомена, но лакедемоняне утверждают, что это неверно и что Феопомп был
только ранен. По этому поводу мнения писателей различны. А в самом
Лакедемоне первым из царей погиб Агид, казненный эфорами, - погиб, начавши
прекрасное и достойное Спарты дело, погиб в том возрасте, когда ошибкам
принято оказывать снисхождение, и заслужив укоры скорее друзей, нежели
врагов, ибо он сохранил жизнь Леониду и вообще, по своей удивительной
кротости и мягкости, слишком доверял людям.

[КЛЕОМЕН]

22 (1). Сразу же после смерти Агида его брат Архидам бежал, так что его
Леонид захватить не успел, но супругу убитого с новорожденным ребенком он
увел из дома мужа и силою выдал за своего сына Клеомена. Правда, Клеомену не
пришла еще пора жениться, однако ж отдать Агиатиду другому Леонид не хотел:
она должна была унаследовать богатое состояние своего отца Гилиппа, по
красоте же и пригожеству не знала себе равных среди гречанок, обладая,
вдобавок, нравом добрым и кротким. Как передают, она исчерпала все средства,
моля избавить ее от этого насильственного брака, однако, соединившись с
Клеоменом, ненависть к Леониду сохранила, но женою была замечательной,
горячо привязанной к молодому мужу, который с первого же дня страстно ее
полюбил и даже относился с сочувствием к ее полным нежности воспоминаниям об
Агиде, так что нередко и сам расспрашивал обо всем происшедшем и внимательно
слушал рассказы Агиатиды о намерениях и образе мыслей ее первого супруга.
Клеомен был и честолюбив, и благороден, и не менее Агида склонен по
натуре к воздержности и простоте, но мягкости и крайней осторожности Агида в
нем не было, - напротив, в душе его как бы сидело острие, подстрекавшее
волю, и он неудержимо рвался к цели, которая однажды представилась ему
прекрасной. А прекраснее всего, казалось ему, - править охотно
подчиняющимися своему царю подданными; вместе с тем он считал прекрасным и
взять верх над непокорными, направляя их к добру силой.
23 (2). Тогдашнее положение города ничуть его не радовало: граждане
вконец изнежились от праздности и забав, царь ко всему относился с полным
равнодушием - лишь бы никто не мешал ему жить в богатстве и роскоши,
государственные же дела были в пренебрежении, ибо каждый думал лишь о своем
доме и о собственной выгоде. О скромности и регулярных упражнениях молодежи,
о выдержке и равенстве - обо всем этом теперь, после гибели Агида,
небезопасно было даже вспоминать.