"Плутарх. Агид и Клеомен и Тиберий и Гай Гракхи " - читать интересную книгу автора

42 (21). Весть об этом Клеомен получил во вторую стражу ночи {21} и,
вызвав к себе Мегистоноя, в сильном гневе приказал ему немедленно выступить
с подкреплением в Аргос. (Мегистоной особенно горячо ручался за аргивян
перед царем и помешал ему изгнать из города всех подозрительных.) Отправив
Мегистоноя с двумя тысячами воинов, Клеомен усилил наблюдение за Антигоном и
постарался успокоить коринфян, внушая им, что в Аргосе ничего особенного не
случилось, а просто кучка бунтовщиков пыталась посеять беспорядки.
Мегистоной ворвался в Аргос, но был убит в бою, а осажденные, уже едва
выдерживая натиск неприятеля, посылали к царю гонца за гонцом, и Клеомен,
боясь, как бы враги, овладев Аргосом, не отрезали ему путь назад, а сами,
беспрепятственно и безнаказанно, не опустошили Лаконию и не подошли к стенам
оставшейся без защитников Спарты, увел свое войско от Коринфа. Он сразу же
лишился этого города - в Коринф вступил Антигон и поставил там свой
караульный отряд.
Приблизившись к Аргосу, Клеомен сперва попытался преодолеть городские
укрепления с ходу и для этого собрал в кулак растянувшееся на походе войско,
но потом пробил подземные своды, выведенные пониже Аспиды, и, таким образом
проникнув в город, соединился со своими, которые еще продолжали оказывать
сопротивление ахейцам. Отсюда он с помощью лестниц проник в верхние
кварталы, захватил их и очистил от врага узкие, тесные улицы, приказав
критянам не жалеть стрел. Но когда он увидел, что пехота Антигона сходит с
высот на равнину, а большой отряд конницы уже мчится к городу, то,
отказавшись от надежды на победу, собрал всех своих, благополучно спустился
вниз и выбрался за стену. В кратчайший срок он достиг поразительных успехов
и за один поход едва не сделался владыкою чуть ли не всего Пелопоннеса, но
тут же все снова потерял: часть союзников бросила его немедленно, а другие,
немного спустя, отдали свои города под власть Антигона.
43 (22). Завершив таким образом военные действия, Клеомен вел войско
назад, и близ Тегеи, уже под вечер, его встретили гонцы из Лакедемона с
вестями не менее горькими, нежели те, какие вез он сам: они сообщили царю о
смерти его супруги, разлуку с которой он не в силах был выносить, - как бы
счастливо ни складывались для него обстоятельства на войне, он то и дело
наезжал в Спарту, страстно любя Агиатиду и ценя ее выше всех на свете. Новое
несчастье поразило его в самое сердце - по-иному и не могло быть с молодым
мужем, лишившимся такой прекрасной и целомудренной жены, - но в скорби своей
он не потерял и не посрамил ни разума, ни величия духа, его голос, выражение
лица, весь его облик остались прежними, он отдавал необходимые распоряжения
начальникам и думал о том, как обеспечить безопасность Тегеи. На рассвете
следующего дня он приехал в Спарту и, оплакав дома свою беду {22} вместе с
матерью и детьми, тут же обратился мыслью к делам государства.
Египетский царь Птолемей предлагал Клеомену помощь, но требовал в
заложники его детей и мать, и Клеомен долгое время стыдился рассказать об
этом матери - сколько раз ни приходил он к ней для решительного разговора,
слова неизменно застревали у него в горле, так что Кратесиклея сама
заподозрила неладное и стала допытываться у друзей царя: может, он хочет о
чем-то ее попросить, но не смеет. Наконец, Клеомен отважился высказаться, и
она воскликнула с громким смехом: "Так вот о чем ты столько раз порывался
переговорить со мною, но робел? Немедленно сажай нас на корабль и пошли
туда, где, по твоему разумению, это тело сумеет принести Спарте как можно
больше пользы - пока еще его не изнурила старость здесь, безо всякого толка