"Плутарх. Агид и Клеомен и Тиберий и Гай Гракхи " - читать интересную книгу автора

и дела!" Когда все было готово к отъезду, они вместе пришли пешком к Тенару;
их провожало войско в полном вооружении. Перед тем, как взойти на борт,
Кратесиклея увела Клеомена одного в храм Посейдона, обняла его,
расстроенного и опечаленного, горячо поцеловала и промолвила: "А теперь,
царь лакедемонян, когда мы выйдем наружу, пусть никто не увидит наших слез,
никто не обвинит нас в поступке, недостойном Спарты! Это одно в наших руках.
А судьбы наши определит божество". Сказавши так, она приняла спокойный вид,
поднялась с внуком на корабль и велела кормчему отчаливать поскорее.
Прибыв в Египет, она узнала, что Птолемей принимает послов Антигона и
благосклонно их выслушивает, а что Клеомен, в то же самое время, боясь за
нее, не решается без согласия Птолемея прекратить войну, хотя ахейцы
предлагают ему перемирие, и написала сыну, чтобы он имел в виду лишь
достоинство Спарты и ее выгоды и не оглядывался постоянно на Птолемея из-за
одной старухи и малых ребят. Вот какою, говорят, выказала себя эта женщина в
несчастьях!
44 (23). Между тем Антигон взял Тегею и разграбил Мантинею и Орхомен, и
тут спартанский царь, загнанный в пределы самой Лаконии, освободив тех
илотов, которые смогли внести пять аттических мин выкупа, и собрав таким
образом пятьсот талантов {23}, вооружил на македонский лад две тысячи
человек - нарочито для борьбы с левкаспидами {24} Антигона - и задумал
важный, никем не предвиденный шаг.
В ту пору Мегалополь и сам по себе нисколько не уступал Лакедемону ни
величиною, ни силой и вдобавок мог всегда рассчитывать на помощь ахейцев и
Антигона; последний стоял лагерем совсем рядом, и вообще, как тогда
считалось, ахейцы обратились к нему за помощью главным образом благодаря
хлопотам мегалополитанцев. Решив разграбить Мегалополь (ибо никакой иной
цели, по-видимому, не могла преследовать эта затея, исполненная так
стремительно и так неожиданно), Клеомен приказал воинам взять продовольствия
на пять дней и повел их к Селласии словно бы с намерением совершить набег на
Арголиду. Но от Селласии он спустился во владения Мегалополя и, остановив
войско на обед у Ретея, сразу вслед за тем двинулся через Геликунт прямо на
город. Подойдя поближе, он отправил вперед Пантея с двумя отрядами
лакедемонян и приказал ему захватить часть стены между башнями, - где, как
он слышал, караульных не было вовсе, - а сам, с остальными силами, не
торопясь продолжал путь. Пантей нашел неохраняемым не только этот
промежуток, но и всю стену на значительном протяжении и, перебив случайных
часовых, кое-где разрушил ее, кое-где немедленно расставил своих людей, а
тут подоспел и Клеомен, и не успели мегалополитанцы почуять беду, как он уже
был в городе.
45 (24). В конце концов, случившееся все же открылось жителям, и одни
немедленно, забирая что попадалось под руку из имущества, бежали, а другие,
схватив оружие, тесным отрядом кинулись навстречу неприятелю, и если
отразить его все же не смогли, то, по крайней мере, дали возможность
беглецам беспрепятственно покинуть город, так что спартанцы захватили не
больше тысячи человек, а все остальные вместе с детьми и женами успели уйти
в Мессену. Спаслась и большая часть тех, кто сражался на улицах, прикрывая
бежавших. Среди пленных, которых было очень немного, оказались двое из числа
самых знатных и влиятельных граждан Мегалополя - Лисандрид и Феарид. Обоих
немедленно повели к Клеомену. Лисандрид, едва увидев царя, еще издали
крикнул ему: "Царь лакедемонян, тебе представляется случай совершить деяние