"Плутарх. Агид и Клеомен и Тиберий и Гай Гракхи " - читать интересную книгу автора

можно так выразиться, - столь неудержимым порывом к прекрасному, что сами
ободряли и торопили Агида; мало того, они созывали своих друзей и обращались
к ним со словами убеждения, они беседовали с женщинами, зная, что
лакедемоняне издавна привыкли покоряться женам и больше позволяют им
вмешиваться в общественные дела, нежели себе - в дела домашние.
Но чуть ли не все богатства Лаконии находились тогда в руках женщин
{11}, и это сильно осложняло и затрудняло задачу Агида. Женщины
воспротивились его намерениям не только потому, что не хотели расставаться с
роскошью, в которой, по неведению подлинно прекрасного, полагали свое
счастье, но и потому, что лишились бы почета и силы, которые приносило им
богатство. Они обратились к Леониду и просили, чтобы он, по праву старшего,
остановил Агида и помешал его начинаниям. Леонид хотел помочь богатым, но из
страха перед народом, мечтавшим о переменах, открыто ничего не предпринимал,
втайне же старался нанести делу вред и окончательно его расстроить, клевеща
на Агида властям, будто молодой царь сулит беднякам имущество богатых в виде
платы за тиранническую власть и что раздачею земли и отменой долгов
готовится скорее купить для себя многочисленных телохранителей, чем
приобрести граждан для Спарты.
8. Тем не менее, хлопотами Агида Лисандр был избран в эфоры, и через
него царь немедленно предложил старейшинам ретру, главные разделы которой
были таковы: долги должникам прощаются, земля делится заново, так что от
лощины у Пеллены {12} до Таигета, Малеи и Селласии будет нарезано четыре
тысячи пятьсот наделов, а за этими пределами - еще пятнадцать тысяч, и
последние распределяются между способными носить оружие периэками, а первые,
те, что в указанных выше пределах, - между самими спартанцами, число которых
пополнится за счет периэков и чужеземцев, получивших достойное воспитание,
хорошей наружности и в цветущем возрасте; все спартанцы составляют
пятнадцать фидитиев {13} по четыреста и по двести человек и ведут такой
образ жизни, какой вели их предки.
9. Так как мнения старейшин разошлись, Лисандр созвал Собрание и сам
говорил с народом, а вместе с ним Мандроклид и Агесилай убеждали сограждан
не глядеть равнодушно, - в угоду немногим, которые лишь издеваются над
ними, - на повергнутое достоинство Спарты, но вспомнить и о древних
прорицаниях {14}, наказывавших остерегаться сребролюбия - смертельного для
Спарты недуга, - и о новом, которое недавно принесли им от Пасифаи. Храм
Пасифаи с прорицалищем находился в Таламах. По сообщениям одних писателей,
эта Пасифая - одна из Атлантид, родившая Зевсу сына Аммона {15}, по мнению
других - это Кассандра, дочь Приама, которая умерла в Таламах {16} и
получила имя Пасифаи за то, что всем открывала [pasi phainein] будущее. И
лишь Филарх пишет, что это была дочь Амикла, что звали ее Дафна {17} и что
она бежала от Аполлона, домогавшегося ее любви, и превратилась в дерево, а
бог почтил ее и наградил даром прорицания. Итак, полученный от нее оракул
гласил, как передают, что спартанцы должны восстановить между собою
равенство - в согласии с изначальным законом Ликурга.
Под конец с кратким словом выступил царь Агид, объявив, что делает
огромный вклад в основание нового строя - первым отдает во всеобщее
пользование свое имущество, заключающееся в обширных полях и пастбищах, а
также в шестистах талантах звонкой монетой. Так же точно прибавил он,
поступают его мать и бабка, а равно и друзья, и родичи - богатейшие люди
Спарты.