"Плутарх. Деметрий и Антоний " - читать интересную книгу автора

жесточайших насилий. В самом деле, трое властителей не только пускали с
торгов имущество казненных, возводя при этом клеветнические обвинения на их
родственников и жен, не только ввели налоги всех видов, - в довершение ко
всему, разузнав, что у жриц Весты хранятся ценности, доверенные им
иностранцами и римскими гражданами, они изъяли эти вклады. Но Антоний был
по-прежнему ненасытен, и Цезарь потребовал поделить собранные деньги.
Поделили они и войско, оба отправляясь в Македонию против Брута и Кассия, а
Рим вверив охране Лепида.
22. Когда, переправившись за море, они начали военные действия и
разбили лагери вблизи неприятеля, так что Антоний стал против Кассия, а
против Брута Цезарь, последний ничем себя не прославил, у Антония же успех
следовал за успехом. В первой битве Брут нанес Цезарю решительное поражение,
взял его лагерь и во время погони едва не захватил в плен самого полководца.
Впрочем, Цезарь в своих "Воспоминаниях" сообщает, что накануне битвы уехал -
по совету одного из друзей, видевшего дурной сон. Антоний разгромил Кассия;
следует, правда, заметить, что, по словам некоторых писателей, сам он в
сражении участия не принимал и появился лишь после боя, когда уже началось
преследование. Кассия, который не знал о победе Брута, убил, подчиняясь его
желанию и приказу, верный вольноотпущенник Пиндар. Немного дней спустя
состоялась новая битва, и Брут, потерпев поражение, покончил с собой. Почти
вся слава победы досталась Антонию, потому что Цезарь был болен. Подойдя к
телу Брута, Антоний сперва поставил мертвому в укор смерть своего брата
Гая - Брут казнил его в Македонии, мстя за гибель Цицерона, - но затем
сказал, что в убийстве брата винит скорее Гортензия, чем Брута, и
распорядился зарезать Гортензия на могиле Гая, а Брута прикрыл своим
пурпурным плащом, который стоил огромных денег, и велел одному из своих
вольноотпущенников позаботиться о его погребении. Впоследствии выяснилось,
что этот человек и плащ на погребальном костре не сжег, и похитил большую
часть отпущенной на похороны суммы, - и Антоний его казнил.
23. После этого Цезарь уехал в Рим - недуг был настолько силен, что,
казалось, дни его сочтены, - Антоний же, намереваясь обложить данью
восточные провинции, во главе большого войска двинулся в Грецию; трое
властителей обещали каждому воину по пяти тысяч денариев, и теперь
требовались решительные и крутые меры, чтобы добыть необходимые суммы. С
греками, однако, он держался - по крайней мере, сначала - без малейшей
строгости или грубости, напротив, он слушал ученых, смотрел на игры,
принимал посвящения в таинства, и лишь в этом обнаруживала себя его страсть
к забавам и развлечениям; в суде он бывал снисходителен и справедлив, он
радовался, когда его называли другом греков и еще того более - другом
афинян, и сделал этому городу много щедрых даров. Мегаряне, соперничая и
соревнуясь с афинянами, тоже хотели показать Антонию что-нибудь
замечательное и пригласили его посмотреть здание Совета. Гость все оглядел и
на вопрос хозяев, каков у них Совет, ответил: "Тесный и ветхий". Он приказал
сделать обмеры храма Аполлона Пифийского с целью довести строительство {14}
до конца. Такое обещание дал он сенату в Риме.
24. Когда же, оставив в Греции Луция Цензорина, Антоний переправился в
Азию и впервые ощутил вкус тамошних богатств, когда двери его стали осаждать
цари, а царицы наперебой старались снискать его благосклонность богатыми
дарами и собственной красотою, он отдался во власть прежних страстей и
вернулся к привычному образу жизни, наслаждаясь миром и безмятежным покоем,