"Плутарх. Гальба " - читать интересную книгу автора

не могут удержать вожжи, - решиться на битву и сошлись в жестокой сече,
когда Виндекс, потеряв убитыми двадцать тысяч галлов, покончил с собой и
разнесся слух, будто все солдаты после такой победы единодушно желают, чтобы
Вергиний принял императорское достоинство, а в противном случае грозят снова
перейти на сторону Нерона, - тут Гальба в полном смятении написал Вергинию,
предлагая объединиться и совместными усилиями сберечь римлянам их державу и
свободу. Затем он вернулся вместе с друзьями в испанский город Клунию и
проводил свои дни в сожалениях обо всем происшедшем и в тоске по прежней и
такой привычной праздности - вместо того чтобы принять хоть какие-нибудь
самые необходимые меры.
7. Однажды под вечер, уже в начале лета, из Рима прибыл
вольноотпущенник Икел, проделавший весь путь за семь дней. Узнав, что Гальба
отдыхает, он бегом бросился к его покоям, отворил, несмотря на сопротивление
слуг, двери спальни и, войдя, объявил, что еще при жизни Нерона, когда он
скрылся из дворца, сперва войско, а затем и народ и сенат провозгласили
императором Гальбу {10}. Вскоре после этого, продолжал Икел, он узнал о
смерти Нерона, но не поверил чужим словам и отправился в путь лишь после
того, как увидел труп собственными глазами. Эта весть необыкновенно
воодушевила Гальбу; перед домом быстро собралась толпа, которой он также
внушил твердые и самые светлые надежды на будущее. И все же скорость
путешествия Икела многим внушала недоверие. Но двумя днями позже из лагеря
приехали Тит Виний и еще несколько человек и подробно рассказали о решениях
сената. Виний получил в награду высокую должность, а отпущеннику Гальба дал
золотое кольцо, и в дальнейшем, под именем Марциана Икела, он пользовался
наибольшею силою и влиянием среди всех отпущенников.
8. Между тем в Риме Нимфидий Сабин подчинил все своей власти и не
постепенно, не мало-помалу, но разом. Гальба, рассуждал Сабин, дряхлый
старик, в свои семьдесят три года он с трудом найдет в себе силы добраться
до Рима хотя бы в носилках, а войска в столице и прежде были преданы ему,
Сабину, а теперь и слышать ни о ком другом не хотят и после щедрых его
раздач Сабина считают своим благодетелем, Гальбу же - должником. Не теряя
времени даром, он приказал Тигеллину, своему товарищу по должности, сложить
оружие, стал задавать пиры, принимая бывших консулов и полководцев
(приглашения, правда, рассылались еще от имени Гальбы), а в лагере {11}
многие по его наущению вели разговоры, что надо, мол, отправить к Гальбе
послов с просьбою назначить Нимфидия единственным и бессменным начальником
двора. Росту славы и могущества Нимфидия способствовал и сенат, который дал
ему звание "благодетеля", собирался ежедневно у дверей его дома и
предоставил право предлагать и утверждать всякое сенатское решение, и это
завело его еще дальше по пути дерзости и своеволия, так что очень скоро он
сделался не только ненавистен, но и страшен даже для тех, кто перед ним
пресмыкался. Когда консулы {12} поручили было нескольким государственным
рабам отвезти императору вынесенные постановления и дали им так называемые
двойные грамоты {13}, запечатанные консульскими печатями, - чтобы власти в
городах не задерживали гонцов, но поскорее меняли им повозки и лошадей, -
Сабин страшно разгневался, что не воспользовались ни его печатью ни
солдатами, и даже, говорят, совещался со своими приближенными, как наказать
"виновных", но затем внял их извинениям и просьбам и сменил гнев на милость.
Заискивая перед народом, он не препятствовал ему зверски расправляться с
любым из приближенных Нерона, попадавшим в руки толпы. Гладиатора Спикула