"Эдгар Аллан По. Черт на колокольне" - читать интересную книгу автора

полосатая кошка, к хвосту которой мальчики потехи ради привязали
позолоченные игрушечные часы с репетиром.
Сами мальчики - их трое - в саду присматривают за свиньей. Все они
ростом в два фута. На них треуголки, доходящие до бедер лиловые жилеты,
короткие панталоны из оленьей кожи, красные шерстяные чулки, тяжелые
башмаки с большими серебряными пряжками и длинные сюртучки с крупными
перламутровыми пуговицами. У каждого в зубах трубка, а в правой руке -
маленькие пузатые часы. Затянутся они - и посмотрят на часы, посмотрят - и
затянутся. Дородная ленивая свинья то подбирает опавшие капустные листья,
то пытается лягнуть позолоченные часы с репетиром, которые мальчишки
привязали к ее хвосту, дабы она была такой же красивой, как и кошка.
У самой парадной двери, в обитых кожей креслах с высокой спинкой и
такими же изогнутыми ножками, как у столов, сидит сам хозяин дома. Это
весьма пухлый старичок с большими круглыми глазами и огромным двойным
подбородком. Одет он так же, как и дети,- и я могу об этом более не
говорить. Вся разница в том, что трубка у него несколько больше и дым он
пускает обильнее. Как и у мальчиков, у него есть часы, но он их носит в
кармане. Говоря по правде, ему надо следить кое за чем поважнее часов,- а
за чем, я скоро объясню. Он сидит, положив правую ногу на левое колено,
облик его строг, и, по крайней мере, один его глаз всегда прикован к
некоей примечательной точке в центре долины.
Точка эта находится на башне городской ратуши. Советники ратуши - все
очень маленькие, кругленькие, масленые и смышленые человечки с большими,
как блюдца, глазами и толстыми двойными подбородками, а сюртуки у них
гораздо длиннее и пряжки на башмаках гораздо больше, нежели у обитателей
Школькофремена. За время моего пребывания в городе у них состоялось
несколько особых совещаний, и они приняли следующие три важных решения:
"Что изменять добрый старый порядок жизни нехорошо";
"Что вне Школькофремена нет ничего даже сносного" и
"Что мы будем держаться наших часов и нашей капусты".
Над залом ратуши высится башня, а на башне есть колокольня, на
которой находятся и находились с времен незапамятных гордость и диво этого
города - главные часы Школькофремена. Это и есть точка, к которой обращены
взоры старичков, сидящих в кожаных креслах.
У часов семь циферблатов - по одному на каждую из сторон колокольни,-
так что их легко увидеть отовсюду. Циферблаты большие, белые, а стрелки
тяжелые, черные. Есть специальный смотритель, единственной обязанностью
которого является надзор за часами; но эта обязанность - совершеннейший
вид синекуры, ибо со школькофременскими часами никогда еще ничего не
случалось. До недавнего времени даже предположение об этом считалось
ересью. В самые древние времена, о каких только есть упоминания в архивах,
большой колокол регулярно отбивал время. Да, впрочем, и все другие часы в
городе тоже. Нигде так не следили за точным временем, как в этом городе.
Когда большой колокол находил нужным сказать: "Двенадцать часов!" - все
его верные последователи одновременно разверзали глотки и откликались, как
само эхо. Короче говоря, добрые бюргеры любили кислую капусту, но своими
часами они гордились.
Всех, чья должность является синекурой, в той или иной степени
уважают, а так как у школькофременского смотрителя колокольни
совершеннейший вид синекуры, то и уважают его больше, нежели кого-нибудь