"Эдгар Аллан По. Преждевременные похороны" - читать интересную книгу автора

случаях, то нельзя будет не согласиться, что такие, которые так и остаются
неизвестными, случаются, возможно, чуть ли не каждый день. Ведь право же,
вряд ли укажешь кладбище, на котором, если его случалось перекопать, не
находили бы скелетов, положение которых внушает самые ужасные подозрения.
Страшные подозрения, но насколько же страшней оказаться и самому
приговоренным! Решительно ни при каких иных условиях нельзя представить
себе таких неимоверных душевных и физических мук, как при погребении
заживо. Нестерпимо теснит в груди, удушливы испарения сырой земли, все
тело туго спеленато саваном; со всех сторон сомкнуты твердые стенки
последнего приюта, тьма вечной ночи, и все словно затоплено морем
безмолвия, и он уже здесь, Червь-Победитель - его не увидишь, но он уже
осязаем; а ты лежи и думай, что на воле - воздух, трава, вспоминай милых
друзей, которые примчались бы, как на крыльях, на выручку, прослышь они
только о постигшей тебя беде, и знай, - не прослышат, и ты уже все равно
что покойник; и, верьте слову, от таких мыслей в сердце, которое еще не
перестало биться, проникает такой нечеловеческий, такой невыносимый ужас,
перед которым должно отступить самое смелое воображение. Мы не слышали,
чтобы на земле были подобные муки, ничего хоть наполовину столь же
ужасного не может привидеться нам и в снах об адской пучине. Вот почему
все рассказы о преждевременных похоронах полны для нас глубокого интереса,
который, однако, из-за благоговейного ужаса перед самой темой, поставлен в
прямую зависимость от нашего убеждения в их фактической достоверности.
Теперь мне остается поделиться тем, что я узнал сам, пережитым лично мной.
Несколько лет подряд у меня были приступы необычной болезни, которую
врачи, за неимением более точного наименования, называют каталепсией. Хотя
ее возбудители, причины предрасположенности к ней все еще не выяснены, и
даже диагноз в отдельных случаях затруднителен, внешние признаки и приметы
изучены вполне. Формы, которые она принимает, отличаются одна от другой,
если не ошибаюсь, главным образом большей или меньшей интенсивностью.
Случается, что больной пролежит в резко выраженном летаргическом состоянии
всего день или меньше. Он в полном забытьи и совершенно недвижим; но
сердцебиение, хоть и невнятно, все-таки прослушивается, тепло сохраняется,
слабый румянец еще проступает на щеках, и, если поднести к губам зеркало,
удастся заметить признаки потаенной, неровной, несмелой работы легких. А
бывает, такой транс длится неделями, даже месяцами, и самый добросовестный
и проницательный врач фактически уже бессилен отличить состояние больного
от признанного нами за полный и окончательный расчет с жизнью. Как
правило, избавляет такого больного от погребения только то, что близкие
знают о его недуге, и это, естественно, заставляет их быть бдительными,
тем более, что признаков разложения не появляется. Прогрессирует эта
болезнь, к счастью, не так быстро. Первые же ее признаки уже не оставляют
сомнений, надо только не упустить их появления. Со временем приступы
становятся все характернее и продолжительней. В этом - главная гарантия от
погребения. Несчастного, у которого первый приступ окажется - как иногда и
случается - исключительным по силе, почти наверняка препроводят в могилу
живым.
Мой собственный случай не прибавит ничего существенного к описаниям
этой болезни в медицинской литературе. Временами я без всякой видимой
причины постепенно погружался в полуобморок-полупрострацию, и в этом
состоянии, - когда ничего не болит, но нет сил шелохнуться, и уже и не