"Эдгар Алан По. Дневник Джулиуса Родмена, представляющий собой описание первого путешествия через скалистые горы северной Америки, совершенного цивилизованными людьми" - читать интересную книгу автора

походило больше на сны, которые я видел в детстве, чем на действительность.
Берега полого спускались к воде и были покрыты, точно ковром, мягкой
ярко-зеленой травой, видной даже под водой, на некотором расстоянии от
берега; особенно с севера, где в реку впадал приток с прозрачной водой. Весь
остров, размером примерно в двадцать акров, был окаймлен канадскими
тополями; их стволы были увиты виноградными лозами со множеством гроздьев,
сплетавшимися так тесно, что это едва позволяло разглядеть реку. Внутри
этого круга трава была несколько выше и грубее, в бледно-желтую или белую
продольную полоску; она издавала удивительно приятный аромат, напоминавший
запах ванили, но гораздо сильнее, так что весь окружающий воздух был им
напоен. Очевидно, английская глицерин относится к тому же семейству, но
значительно уступает этой по красоте и аромату. Трава повсюду была усеяна
бесчисленными яркими цветами, большей частью очень душистыми - голубыми,
белыми, ярко-желтыми, пурпурными, малиновыми, ярко-алыми, а иногда - с
полосатыми лепестками, подобно тюльпанам. Местами виднелись группы вишневых
и сливовых деревьев; по всему берегу острова вились многочисленные узкие
тропинки, протоптанные лосями или антилопами. Посреди его, из отвесной
скалы, сплошь покрытой мхом и цветущей лозой, пробивался родник с прозрачной
и вкусной водою. Все это удивительно походило на искусно разбитый сад, но
было несравненно красивей, напоминая волшебные сады, о которых можно
прочесть в старинных книгах. Мы были в восторге от местности и приготовились
разбить свой лагерь среди всего этого безлюдного великолепия.
[Здесь экспедиция провела неделю, в течение которой осмотрела
прилегающую местность во многих направлениях и добыла некоторое количество
шкур, главным образом на упомянутом выше притоке. Погода стояла отличная, и
путешественники предавались в этом земном раю ничем не омраченному
блаженству. Однако мистер Родмен не забывал о необходимых предосторожностях
и каждую ночь выставлял часовых, пока остальные веселились, собравшись в
лагере. Никогда еще они так не пировали и не пили. Канадцы показали себя с
самой лучшей стороны, когда требовалось спеть песню или осушить кружку. Они
только и делали, что стряпали, ели, плясали и во все горло пели веселые
французские песни. Днем им обыкновенно поручали охрану лагеря, пока более
солидные участники экспедиции уходили охотиться или ставить капканы. Однажды
мистеру Родмену представилась отличная возможность наблюдать повадки бобров;
его рассказ об этих своеобразных животных весьма интересен, тем более что в
некоторых отношениях значительно отличается от других имеющихся описаний.
Как обычно, его сопровождал Торнтон со своей собакой, и они прошли
вдоль небольшого притока к его верховьям на возвышенности, примерно в 10
милях от реки. Наконец они добрались до места, где сооруженная бобрами
запруда образовала большое болото. В одном его конце густо росли ивы;
некоторые нависали над водой, и в этом Месте наши путешественники увидели
несколько бобров. Они подкрались к ивам и, приказав Нептуну лежать поодаль,
сумели, незамеченные, влезть на толстое дерево, с которого могли вблизи
наблюдать все происходящее.
Бобры чинили часть своей запруды, и можно было видеть весь ход работ.
Строители по одному подходили к краю болота, держа в зубах небольшие ветки.
Каждый шел к плотине и тщательно укладывал ветку в продольном направлении
там, где запруду прорвало. Сделав это, он тут же нырял, а через несколько
секунд появлялся на поверхности с комом ила, из которого он сперва выжимал
большую часть влаги и которым затем обмазывал только что уложенную вежу,