"Эдгар Алан По. Система доктора Смоля и профессора Перро" - читать интересную книгу автора - Ваши слова, - возразил я, - изумляют меня до крайности; я был твердо
уверен, что нет сейчас во всей стране ни одного заведения, где применяется какой-либо иной метод лечения душевных болезней. - Вы еще молоды, друг мой, - отвечал хозяин, - но придет время, и обо всем, что происходит на свете, вы научитесь судить самостоятельно, не полагаясь на чужую болтовню. Ушам своим не верьте вовсе, а глазам - только наполовину. Так вот и с нашим Maison de Sante: какой-нибудь невежда ввел вас в заблуждение, это ясно. Впрочем, после обеда, когда вы как следует отдохнете с дороги, я с великим удовольствием покажу вам дом и познакомлю вас с системой, которая, по моему мнению, а также по мнению всех, кому случалось видеть ее в действии, несравненно эффективнее всего, что удавалось раньше придумать. - Это ваша собственная система? - спросил я. - Вы сами ее создали? - Да, и я горд, что могу назвать ее своей - во всяком случае, до некоторой степени. Так мы беседовали с м-сье Майяром час или два, в продолжение которых он показывал мне сад и оранжерею. - Ваше знакомство с пациентами придется несколько отложить, - объявил он. - Для впечатлительного ума всегда есть что-то более или менее гнетущее в таких зрелищах, а я не хотел бы лишать вас аппетита перед обедом. Мы непременно пообедаем. Я угощу вас телятиной а-ля Мену с цветною капустой в соусе veloute {Здесь: под бархатным соусом (франц.).} и вы запьете ее стаканом кло-де-вужо. Тогда уж мы как следует укрепим ваши нервы. В шесть позвали к обеду; мой хозяин провел меня в salle a manger {Столовую (франц.).}, просторную комнату, где нас уже ждало весьма по-видимому, люди знатного происхождения и, несомненно, наилучшего воспитания, хотя должен признаться, что наряды их показались мне непомерно роскошными, как-то слишком грубо напоминавшими показную пышность vieille cour {Старого двора (франц.).}. Мое внимание привлекли дамы: они составляли почти две трети приглашенных, и некоторые были одеты так, что парижанин не нашел бы в их туалетах даже намека на то, что сегодня принято считать хорошим вкусом. Так, многие женщины в возрасте никак не менее семидесяти оказались прямо-таки обвешанными драгоценностями - кольцами, браслетами, серьгами, а их грудь и плечи были бесстыдно обнажены. Я заметил также, что очень немногие наряды были хорошо сшиты, - во всяком случае, очень немногие из них хорошо сидели на своих владельцах. Оглядевшись, я заметил красивую девушку, которой м-сье Майяр представил меня в маленькой гостиной; но каково же было мое изумление, когда я увидел на ней юбку с фижмами, туфли на высоком каблуке и грязный чепец из брюссельских кружев, который был ей настолько велик, что лицо выглядело до смешного маленьким. Когда я видел ее в первый раз, она была в глубоком трауре, что очень к ней шло. Одним словом, в одежде всех собравшихся чувствовалось нечто странное - нечто такое, что в первую минуту снова вернуло меня к прежним мыслям о "системе поблажек", и я подумал, что м-сье Майяр решил до конца обеда держать меня в неведении относительно того, кто такие наши соседи: по-видимому, он опасался, что обед за одним столом с сумасшедшими не доставит мне особенного удовольствия. Однако я сразу же вспомнил рассказы парижских друзей о южанах - какой это странный, эксцентричный народ и как упорно они держатся за свои старые понятия, - а разговор с двумя-тремя гостями немедленно и окончательно |
|
|