"Константин Победоносцев. Печать " - читать интересную книгу автора

и у нас в несчастной, оболганной и оболживленной чужеземною ложью России?
Вопиют в удивительной непоследовательности и так называемые славянофилы,
мнящие восстановить и водворить историческую правду учреждений в земле
Русской. И они, присоединяясь в этом к хору либералов, совокупленных с
поборниками начал революций, говорят совершенно по-западному: "Общественное
мнение, то есть соединенная мысль с чувством и юридическим сознанием всех и
каждого, служит окончательным решением в делах общественного быта; итак,
всякое стеснение свободы слова не должно быть допускаемо, ибо в стеснении
сего выражается насилие меньшинства над всеобщею волею".
Таково ходячее положение новейшего либерализма. Оно принимается на веру
многими, и мало кто, вдумываясь в него, примечает, сколько в нем лжи и
легкомысленного самообольщения.
Оно противоречит первым началам логики, ибо основано на вполне ложном
предположении, будто общественное мнение тождественно с печатью.
Чтоб удостовериться в этой лживости, стоит только представить себе, что
такое газета, как она возникает и кто ее делает.
Любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой
искатель гешефта может, имея свои или достав для наживы и спекуляции чужие
деньги, основать газету, хотя бы большую, собрать около себя по первому
кличу толпу писак, фельетонистов, готовых разглагольствовать о чем угодно,
репортеров, поставляющих безграмотные сплетни и слухи,-и штаб у него готов,
и он может с завтрашнего дня стать в положение власти, судящей всех и
каждого, действовать на министра и правителей, на искусство и литературу, на
биржу и промышленность. Это особый вид учредительства и грюндерства, и
притом самого дешевого свойства. Разумеется, новая газета тогда только
приобретает силу, когда пошла в ход на рынке, то есть распространена в
публике. Для этого требуются таланты, требуется содержание привлекательное,
сочувственное для читателей. Казалось бы, тут есть некоторая гарантия
нравственной солидности предприятия; талантливые люди пойдут ли в службу к
ничтожному или презренному издателю и редактору? Читатели станут ли брать
такую газету, которая не будет верным отголоском общественного мнения? Но
это гарантия только мнимая и отвлеченная. Ежедневный опыт показывает, что
тот же рынок привлекает за деньги какие угодно таланты, если они есть на
рынке,-и таланты пишут, что угодно редактору. Опыт показывает, что самые
ничтожные люди-какой-нибудь бывший ростовщик, фактор, газетный разносчик,
участник банды червонных валетов, разорившийся содержатель рулетки - могут
основать газету, привлечь талантливых сотрудников и пустить свое издание на
рынок в качестве органа общественного мнения. Нельзя положиться и на здравый
вкус публики. В массе читателей - большею частью праздных-господствуют,
наряду с некоторыми добрыми, жалкие и низкие инстинкты праздного
развлечения, и любой издатель может привлечь к себе массу расчетом на
удовлетворение именно таких инстинктов, на охоту к скандалам и пряностям
всякого рода. Мы видим у себя ежедневные тому примеры, и в нашей столице
недалеко ходить за ними: стоит только присмотреться к спросу и предложению у
газетных разносчиков возле людных мест и на станциях железных дорог. Всем
известен недостаток серьезности в нашей общественной беседе: в уездном
городе, в губернии, в столице; известно, чем она пробавляется - картами и
сплетней всякого рода и анекдотом во всех возможных его формах. Самая беседа
о так называемых вопросах общественных и политических является большею
частью в форме пересуда и отрывочной фразы, пересыпаемой тою же сплетней и