"Георгий Георгиевич Почепцов. История русской семиотики до и после 1917 года" - читать интересную книгу автора

театра. Кабаре было первым местом, где принцип сценической рампы был заменен
принципом атмосферы зрелища, разлитого во всем зрительном зале, и
"знаменитый" профессор Макс Рейнгардт, восхищающий современную Европу своими
постановками, в которых большую роль играет действие в публике, научился
этому принципу, несомненно, в кабаре, где начал он свою карьер?
(Бонч-Томашевский ММ. Театр пародии и гримасы (Кабаре) // Маски. -
1912-1913. - No 5. С.21).
М.М.Бонч-Томашевский несколько ядовито определяет кабаре как
место отдыха неудачников от искусства, "клапан, через который находит себе
выход желчь и злоба непризнанных поэтов, осмеянных художников, гонимых
композиторов" (Там же. С.24). Поэтому и репертуар исходно весь
негативного характера.
Важной характеристикой кабаре, как и комедии дель арте, является
импровизация. Если плюсы импровизации нам хорошо известны, то к числу
минусов М.М.Бонч-Томашевский относит определенный провинциализм,
который он характеризует как "кабаретное творчество" -- очень локальное,
зависящее от окружающей обстановки.
Россия тоже прошла через увлеченность кабаре. Наиболее известным было
кабаре "Летучая Мышь" Н.Ф.Балиева. "Летучая Мышь" жила без реклам и
без публикаций. Их с успехом заменяла московская молва. Что творится за
закрытыми дверями подвала -- это все сильнее интриговало большую, так-
называемую "всю Москву". Сведения, конечно, просачивались и в нее. Рассказы
множились и дразнили любопытство, подзадоривали жажду проникнуть как-нибудь
за эти стены" (Эфрос Н.Э. Театр "Летучая Мышь" Н.Ф.Балиева. -- М.,
1918. С. 31). Мы видим, что даже во внешний мир


театральный компонент 55
была перенесена не стандартная, а особая коммуникация с кабаре.
Кабаре привлекало еще и тем, что переводило публику в новое
семиотическое состояние: из непосвященной она становилась посвященной,
приближенной, отдаленной в этом плане от остального большинства.
М.М.Бонч-Томашевский написал: "Импровизация впервые пускала публику
за кулисы творчества, давая ей возможность присутствовать при рождении
художественного произведения" (Бонч-Томашевский ММ. Театр пародии и
гримасы (Кабаре) // Маски. -- 1912-1913. - No 5. С.25).
Кабаре "Летучая Мышь" тоже практически занималось созданием различных
семиотических языков, поскольку характерным для нее было пародирование тех
или иных театральных стилей, тех или иных театральных знаменитостей. "Всем
сестрам по серьге, Художественному театру и некоторым его тогдашним
увлечениям и заблуждениям -- больше всех. Зрителю со стороны, не
посвященному во всю подноготную, многое показалось бы и непонятным, и
несмешным. Но тогда таких зрителей под сводами "Мыши" почти совсем не было.
Но все все понимали с полуслова, с отдаленного намека. Достаточно было одной
ловко имитированной интонации, одного метко подхваченного жеста -- и всякий
в "Мыши" без комментариев знал, что это -- Константин Сергеевич, что это --
Владимир Иванович, Александр Иванович из конкурирующего театра и т.д."
(Эфрос Н.Э. Театр "Летучая Мышь" Н.Ф.Балиева. С.25-26).
Современные исследователи называют еще одну характерную черту кабаре.
"Конечно, "Бродячая собака" не была "башней из слоновой кости" (с самого