"Олег Поддубный. Волчье племя " - читать интересную книгу автора

продал? - мелькнуло у него в голове. - Ведь никто в зоне, кроме одного
человека, об этом не знал"...
И в самом деле, подготовка к побегу держалась Золотым в полном секрете.
Никому из блатных он ничего не говорил. Подельники и братва с воли
исключались полностью. Оставался только врач, через которого осуществлялась
его связь с волей. Поразмыслив еще немного, Золотой пришел к окончательному
выводу, что только он и никто другой посвятил администрацию лагеря в его
намерения.
- Сомнений нет: это Тонкий, - произнес он вслух. - Не боится, паскуда,
с огнем играть... Разберемся, - добавил он через мгновение.
Через час ему в камеру подсадили еще трех заключенных, также из
воровского сословия, но авторитетом чуть пониже. Прервав свои размышления,
Золотой поднялся со шконки и, поприветствовав прибывших, поинтересовался, за
какие прегрешения их упекли в "крытку".
- Впереди зима, Золотой, - ответил за всех Лихач, долговязый вор в
законе с двадцатилетним стажем отсидки. - Опять в лагере начнется голод, а
кумовья боятся, что мы кипиш среди каторжан поднимем. Так сказать, принимают
предупредительные меры. Всем нам состряпали липовые обвинительные заключения
в нарушении режима...
Внезапно дверь камеры опять открылась, и вошел прапорщик. Молча
осмотрев заключенных, он остановил взгляд на Золотом и жестом приказал ему
следовать за ним. Вор неохотно повиновался и вышел из камеры в коридор. Его
охватило предчувствие беды, и, глядя в бесстрастные глаза прапорщика, он
пытался догадаться, что же еще могло произойти.
- Обернись, - приказал ему прапорщик, когда он уже приготовился
протянуть руки для наручников. Осторожно обернувшись, чтобы избежать прямого
удара в лицо, Золотой, к своему изумлению, увидел перед собой улыбающегося
Тоцкого.
В лагере из-за острого дефицита медицинского персонала тот выполнял
сразу несколько функций: по совместительству он являлся ветеринаром - лечил
служебных собак, был фельдшером, наркологом и даже стоматологом.
Вспомнив о недавних своих подозрениях, Золотой скривил губы в злобной
усмешке:
- На исповедь пришел, ветеринар?
У Тоцкого улыбка сменилась удивлением:
- Что с тобой, Золотой? Ты себя никак апостолом возомнил?
- А ты Иудой...
- Не понял, - поперхнулся ветеринар.
Прокашлявшись, он попросил прапорщика, чтобы тот оставил его с
заключенным наедине.
- Ты о чем это, Золотой? - спросил он вора, когда прапорщик удалился.
- О том, что меня сюда, в эту конуру, на шесть месяцев определили! -
выпалил Золотой. - Еще спрашиваешь, о чем это я!..
- Ax вон оно что! - усмехнулся Тонкий. - Ты правильно понял: это моих
рук дело...
- Не боишься с огнем играть?! - сверкнул глазами Золотой. - Или тебе на
жизнь наплевать?!
- Да ты не горячись, - снова расплылся в улыбке ветеринар. - А как же
я, по-твоему, должен был поступить? Должен же я создать себе алиби!
- Какое еще алиби?!