"Сергей Подгорный. Вторая возможность (Авт.сб. "Взгляд с нехоженой тропы")" - читать интересную книгу автора

Швартин.
- Это да... - устало признал Евтеев.
- Странно... - продолжил оборванный разговор Швартин. - Вот Гоби...
Щебень, песчаные барханы, такыры, скорпионы, чахлая трава, скалы, хребты и
каменистые холмы... Полная скудность и неприглядность; когда солнце еще,
вдобавок, печет - просто "врата в ад"; чем она, казалось бы, может
обогатить, что дать уму и сердцу?.. А ведь не побывай я здесь - насколько
был бы беднее, не подозревая этого.
- Я с тобой согласен... - задумчиво кивнул Евтеев. - В обыденной жизни,
да и на "нормальной" природе тоже, отсутствует сознание, что Земля - это
ведь просто пылинка во Вселенной; и чувства, и мысли сугубо земные, а вот
здесь, еще, пожалуй, в горах...
- В горах тоже... - подтвердил Швартин.
- ...мысли и чувства отчего-то сами собой, без малейших умысла или
усилия проникаются Вселенной, Вечностью, Временем, Беспредельностью... Я
пытаюсь понять - отчего? От отрешенной враждебности здешней природы и в то
же время от ее исполинских мощи и шири? От ее величественного и скупого
разнообразия, которое не приковывает к себе мысли и чувства, а становится
для них чем-то вроде трамплина, бросающего за пределы Земли?.. От самой
космичности здешних пейзажей, так напоминающих пейзажи многих других
планет-песчинок?..
Они надолго замолчали, Швартин - глядя в даль, Евтеев - на пустыню
перед машиной.
Изломанная гряда из красноватого песчаника заметно приближалась, уже не
вызывало сомнений, что до заката они будут у ее подножья. В бинокль
Швартин видел итог упорной, протяженностью в сотни тысяч, а может, и
миллионы лет работы ветра: бесчисленные зубцы, выпиленные в песчаниковом
монолите, торчащие в небо гигантские пальцы, головы странных чудовищ.
"Хаптагаи - это хорошо, - подумал он, - сарыки, джейраны, горные бараны
и козлы - хорошо тоже, но надо почаще снимать и вот такие виды, сами по
себе, а не только как фон для козлов, и хаптагаев..."
Вдруг он до озноба ощутил всю их с Евтеевым затерянность среди этого
необъятного безлюдного пространства. "Забираемся-то мы лихо, - подумал он,
- а вот как будем отсюда выбираться?"
- Я опять подумал, - сказал он, - не зря ли мы отказались от
проводника, того старичка, которого предлагал намын-дарга [партийный
руководитель района] в Баян-Гоби?
Евтеев презрительно хмыкнул, но, взглянув искоса на озабоченное лицо
Швартина, ответил тоном успокаивающим и убедительным:
- С проводником, Степа, мы были бы простыми экскурсантами, не больше. А
так мы с тобой первооткрыватели... Да, именно так, хоть, может быть,
кто-то здесь и бывал до нас. Это ведь громадная разница, согласись.
Швартин лишь вздохнул и ничего не ответил.
Вблизи изрезанная ветром гряда песчаника производила еще более сильное
впечатление. Солнце, сползшее к горизонту, делало ее багрово-красной.
Швартину и Евтееву казалось, что они очутились среди развалин исполинского
фантастического города, и отовсюду - игра теней на причудливых глыбах и
игра воображения - заглядывают, вглядываются равнодушно и отрешенно,
смотрят странные лики.
Они начали готовиться к ужину и ночлегу. Швартин доставал из машины