"Роман Подольный. Скрипка для Эйнштейна" - читать интересную книгу автора

- ...И этим лабухам, что для пьяных играют?
- Господи! Конечно! Они ведь столько видят всего. Бальзак бы им
позавидовал, не то что я.
- А тому, что они музыку понимают? - спросила я.
- Да нет, пожалуй. Они - музыку, я - шахматы. Слуха нет у меня и не
надо. Этюд Рети им, понимаешь, покажи - посмотрят, как баран на новые
ворота. И - будто так и надо. Точно музыка вправду выше шахмат.
Дискриминация! Каждому - свой вид любви. Как это у Маяковского:

И знал только бог седобородый,
Что это животные разной породы.

Вот и мы с ними - разной породы, Коленька. В детстве-то меня крутило
из-за музыки, - он говорил это не мне, а Николаю, но смотрел на меня. -
Казалось, это заговор всего человечества против меня. Одного. Кто играет
на скрипке, кто хлопает ему. Разделение труда. Выйдет этакий кудрявый
баранчик, положит подбородочек на красный лоскуточек, лоскуточек на краю
скрипочки приспособит - и пошли ерзать: подбородок по лоскутку, смычок по
скрипке. Пальцы дрожат-дрожат, скрипка душу тянет. Не. Не завидую)
- Ты завидуешь только тому, что тебе под сигу, - не без ехидства
сказала я.
- А ведь верно, - обрадовался Николай.
- Музыка, значит, мне не под силу? - удивился Витя.
- Ты научишься играть на скрипке? - брат расхохотался.
- Он положит лоскуток на скрипочку, подбородок на лоскуток... -
поддержала я. - Только, имей в виду, это не лоскуток, а подушечка.
- Ну, - Витя всегда легко загорался. - Хорошо. Я научусь понимать
музыку и играть... Или...
- Что "или"? - Николай веселился.
- Или докажу, что это действительно заговор. Да! Человечество само себя
обманывает!
Так это началось. В тот же вечер, едва мы вышли из ресторана, Витя
негромко сказал брату: - Сегодня я завидовал тебе, а скоро ты мне будешь.
Береги сестренку. Пока!
- Куда ты? Нам же по дороге.
- Нет. Тут неподалеку живет мать моего начальника зимовки. Хвастался,
что она любит музыку, большую библиотеку о ней собрала. Еще раз - пока. И
помни, чему у тебя я завидую больше всего.
Витя появился у нас через три дня. Стал меня допрашивать:
- Вот ты играешь. Что ты в это время чувствуешь?
Выслушал. Досадливо покачал головой. Сказал:
- Смутно. Смутно. А в книжках этих! Мелодия, понимаешь, это
художественно осмысленный ряд звуков разной высоты. Ну, а что значит слово
"художественно" - авторы энциклопедий не знают.
- Это чувствовать надо, - сказала я. И сама сморщилась: так высокомерно
прозвучала фраза.
- Чувствовать! Тоже из ряда "художественного". Почему-то про литературу
критики пишут точнее. И даже про живопись, когда не очень умничают. А тут
- беспомощны. Ничего объяснить не могут.
- Гармония дает ощущение красоты, - попыталась объяснить я.