"Роман Подольный. Восьмая горизонталь (Сб. "Фантастика-71")" - читать интересную книгу автора

- Простите, - ответил Юра. - Кто именно интересует нашего уважаемого
гостя?
- Делатель золота, - сказал я.
- О, это же ясно. Исаак Ньютон.
- Видите? - засмеялся академик. - И в дипломниках-то нужды не было.
Обошлись второкурсником!
- Может быть, не совсем обычным второкурсником? - спросил я, насколько
мог ядовито.
- Может быть, может быть. Я позвал того, кто особенно интересуется
алхимией.
- Но разве Исаак Ньютон занимался алхимией?
- Эх, юноша, юноша! Ответьте-ка ему, Юрий Иванович.
- Еще как занимался! Почти целиком пять лет отдал. Шуточки!
- Он что-нибудь написал об этом?
- Ничего, - забасил академик. - Не тот человек! Сэр Исаак по двадцать и
тридцать лет не публиковал своих настоящих открытий. Все удостовериться
хотел. А тут открытий быть не могло.
- Почему же не могло, Михаил Илларионович? Может быть, он просто не
успел или не захотел их опубликовать?
- Это говорите вы, Юрий Иванович? А еще солидный человек. Ах, Юрий
Иванович, ну какие же открытия в алхимии можно сделать в конце
семнадцатого века? Она уже изжила себя, она уже прошла. Великий Ньютон не
мог этого не понять.
- А если он понял что-нибудь другое, Михаил Илларионович? - Юра
окончательно повернул фронт против своего учителя. - Он ведь начал
интересоваться алхимией в расцвете сил. Вспомните его письмо к Астону.
- Какое письмо, Юрий Иванович? Что-то запамятовал.
Мальчик (виноват, студент) вскинул руку и начал читать наизусть: "Если
Вы встретитесь с какими-либо превращениями веществ из их собственных
видов, как, к примеру, железа в медь, какого-нибудь металла в ртуть, одной
соли в другую или щелочь и т.д., то обращайте на это наибольшее внимание,
так как нет опытов в философии более проясняющих и обогащающих, чем эти".
- Причуда гения, - сердито сказал старик, - вы же знаете, Юрий Иванович
(меня он теперь полностью игнорировал), Ньютон занимался и богословием
тоже. Сделаете ли вы из этого вывод, что богословие стоит изучать?
- А вы должны были бы помнить, Михаил Илларионович, - студент переходил
в решительную атаку, - Ньютон ничего не делал плохо. В Кембридже сегодня
студенты-теологи проходят его комментарии к Апокалипсису. Англиканская
церковь, Михаил Илларионович, считает Ньютона своим видным богословом.
- Это-то верно, - неохотно согласился академик. - Хотя кое-какие
взгляды были у старика явно еретическими.
- Ну вот, так почему бы Ньютону не изготовить золота?
- Да потому, что это невозможно. Нынешняя физика запрещает.
- Мы-то с вами историки ж должны прежде всего обращаться к своей науке.
Вам все ясно в истории Раймонда Луллия, Михаил Илларионович?
- Нет, я же вам говорил об этом на семинаре.
- Простите, - я позволил себе вмешаться, - а что случилось с Раймондом
Луллием?
- А! - академик отмахнулся от меня, потом смутился собственной
невежливостью и скороговоркой сообщил: - Он добыл для своего короля