"Михаил Петрович Погодин. Васильев вечер" - читать интересную книгу автора

Она встала и увидела перед собою ветхую избенку при дороге, чуть
наторенной.
- Разве мы ехали не большой дорогой? - спросила она мужа.
- Здесь ближе, - отвечал он ей отрывисто.
Она бросилась было поцеловать друга; тот отворотился с нахмуренными
глазами и пошел в другую сторону. Молодая не понимает такой внезапной
перемены и, забывая собственную печаль, старается отгадать причину. - Между
тем вошли в избу. На столе приготовлен был ужин: пироги, ватрушки, ветчина,
вино. Прислужников никого не было; приезжие перекусили все вместе: господа и
приказчик, и ямщик; никто как будто не смел прерывать молчания. Чрез
несколько минут хозяин-угольщик пришел сказать, что свежая тройка готова.
Между тем на дворе было уж очень темно.
- Едем, - сказал муж. Жена опять бросилась поцеловать его по-прежнему.
Он улыбнулся, но без нежности, даже с какою-то злобою. Молча сели они опять
в кибитку. Несмотря на темноту, жена примечает, что следу становится меньше
и меньше, лес гуще и гуще. Ни одной души навстречу не попадается. Ямщик с
трудом пробирается в чаще и беспрестанно повертывается около деревьев.
- Куда мы едем? - спрашивает дрожащим голосом молодая.
- Куда надо, - отвечает он сквозь зубы.
Наконец стало рассветать. Глушь и дичь ужасная, но лицо мужа становится
веселее: он начинает взглядывать на нее с каким-то удовольствием, приказчик
на облучке с ямщиком пересмеивается, и она ободрилась. Так - это был
напрасный страх. Два месяца любил он ее так нежно, целовал ее так сладко,
угождал ей так искренно. - Чего же дурного ожидать ей? Верно, сам он боялся
ехать по такому дремучему лесу, и эта боязнь отпечатывалась на его словах и
действиях; или, может быть, он хотел испытать ее доверенность, испугать
нарочно, чтоб после посмеяться над ее прежней храбростию или, наконец,
доставить ей нечаянное удовольствие. - А теперь, верно, опасность
миновалась, и оттого стал он веселее.
Молодая женщина предается снова приятным мечтам, воображает себя в
кругу своего нового семейства, среди милых сестер, в объятиях пламенного
мужа - как вдруг, выехав из густой чащи на широкую поляну, свистнул он с
такой силою, что листья на деревьях, кажется, зашевелились, и вся ее
внутренность похолодела... Пронзительный гул пронесся по всей окружности, и
тотчас как будто в ответ поднялся в лесу со всех сторон и свист, и крик, и
гам... Ямщик и приказчик, гаркнув, приударили по лошадям... Лошади пустились
вскачь... Шум увеличивается и приближается, как будто весь лес проснулся и
двинулся с своего места, идет к ним навстречу, идет и шумит, идет и шумит. -
Молодая не взвидела света Божия! - Что это такое? Куда везут ее, и кто ее
муж? Что он замышляет? Господи! умилосердись!
Несколько минут лихая тройка неслась во весь опор.
- Стой, - закричал наконец молодой.
Ямщик осадил приученных лошадей, и они на всем скаку остановились как
вкопанные, фыркая и роя копытами землю. Барин и приказчик мигом выскочили из
кибитки, подхватили под руки изумленную женщину, которая, вне себя от
страха, не знала, что с нею делается, и потащили по длинной узкой гати,
заваленной с переднего конца валежником и хворостом...
С половины открылся пред ними на пригорке деревянный дом, окруженный со
всех сторон каменной оградой с железными воротами посредине. Они уже
отворялись, и со двора высыпало множество народа с веселым криком и шумом