"Радий Погодин. Время говорит: пора" - читать интересную книгу автора

будто и тебе некогда. Лишь одной соседке, Крупицыной, Борька уступал
раковину беспрекословно.
- Не понимаю, - ворчала она, придерживая полы цветастого халата. - И
чего он здесь крутится, толчётся под ногами! Бестолковый какой-то... Ну
ладно, мойся, мойся. Я обожду. Мне ведь спешить некуда. Тебе ведь нужно
быстрее.
Зато очень весело становилось, когда на кухню выскакивал Глеб. Из
взрослых он вставал самым последним. Он прихлопывал будильник подушкой и
настойчиво вылёживал, пока Марья Ильинична или кто-нибудь другой из
соседей не стаскивал с него простыню.
Глеб был мускулистый, будто сплетён из тугих канатов. Он намазывал
Борьку мыльной пеной, щекотал его под мышками, сам смеялся, фырчал и
отдувался, как морж. Потом он растягивал тугие резинки эспандера и
грохотал двухпудовой гирей.
Почти все жильцы завтракали на кухне. Глеб подкладывал Борьке куски
колбасы и изрекал с набитым ртом:
- Ешь, Брысь. Лучше переспать, чем недоесть.
Крупицын покидал квартиру первым. Он работал в исследовательском
институте в экспериментальном цехе. Ходил на работу с портфелем. В нём
были батон и бутылка кефира. Следом за ним отправлялись Борькин отец -
шофёр и муж Марьи Ильиничны - строитель.
В семь часов взрослых в квартире не оставалось. Квартирой завладевала
тягучая тишина, и Борьке казалось, что он опоздал куда-то. Вздыхая, он
принимался за уборку.
В комнате слегка пахнет бензином. На стене - фотографии всех
отцовских машин. На буфете, рядом с чайным сервизом, лежит замысловатая
стальная деталь - лекало. Борькина мать сделала её своими руками, когда
ещё училась в школе ФЗО. Мать бережёт лекало, чистит его шкуркой и скорее
готова расстаться с сервизом, нежели с ним.
Убирая комнату, Борька грохотал стульями, чтобы загнать тишину в
угол.
Но она не сдавалась. Только часы могли бороться с тишиной. Они тикали
во всех комнатах, словно оповещая, что здесь живут рабочие люди, что ушли
они по своим делам и вернутся в положенный срок.


2

Летние каникулы выдули Борькиных сверстников из города. Опустели
дворы, и не с кем играть. Борькин отец скоро погонит машины в казахскую
степь. Борька поедет с ним. А пока скучно.
Борька глазел по сторонам, толкался у прохожих под ногами и, не
моргнув, переходил самые бойкие перекрёстки.
На проспекте Огородникова, что ведёт в порт, Борька встретил соседа
Женьку Крупицына. Женька шагал, как страус, прилаживаясь к походке
долговязого парня в белоснежной рубашке.
Долговязый шёл - плащ через плечо, руки в карманах. Он ни на кого не
глядел, словно был самым главным на улице.
Женька ел парня глазами и от волнения глотал слюну. Заметив Борьку,
он подмигнул - вот, мол, какой у меня друг. Женька старался смотреть на