"Радий Погодин. Время говорит: пора" - читать интересную книгу автора

прохожих вприщур, словно были они далеко-далеко или даже где-то под ним.
Борька побежал рядом и всё удивлялся: что это с Женькой творится? А может
быть, Жёнькин друг и верно важная птица.
Борька поотстал и попробовал шагать на манер долговязого парня. Он
засунул руки в карманы и пошёл, напружинивая икры, словно поднимался по
ступенькам. Для убедительности он выпятил нижнюю губу и свёл брови над
переносьем. Прохожие стали оборачиваться, а какие-то две девчонки
обхихикали его моментально. Борька разозлился, пнул полосатую кошку,
посмевшую выскочить из парадной, и с достоинством принял на себя грозный
взгляд толстой дворничихи.
Дворничиха погрозила Борьке пальцем-сарделькой, уселась на грузовой
мотороллер и покатила на нём в подворотню. Красный трескучий мотороллер
тащил не только дворничихин центнер, но ещё и платформу песка в придачу.
Девчонки, им только и дела - смеяться, фыркнули в кулаки и помчались
через дорогу.
- Граждане, обратите внимание на этих весёлых школьниц. Они нарушают
правила уличного движения.
Девчонки метнулись обратно на тротуар. Они лишь сейчас заметили
милиционера с радиорупором на груди. Но... милиционер поднял руку. Справа
и слева остановились машины. Посередине улицы, по белой осевой черте,
летела к перекрёстку <скорая помощь>.
<Дорогу!.. Дорогу! - кричали сирены. - Нужно обогнать беду!>
В конце улицы <скорая помощь> затормозила и плавно въехала в
подворотню высокого дома, одетого в леса.
Борька забыл про девчонок, про кошку, про дворничиху на мотороллере,
про милиционера с радиорупором. Борька уже бежал к блестящему лимузину, к
сосредоточенным людям в белых халатах. Ему хотелось хоть чём-то помочь. И,
когда мимо него проносили больного, он придержал носилки за край. У
больного были редкие волосы и запавшие, оловянные от страха глаза. Борька
узнал его.
- Это Глухов! - крикнул он. - Володькин отец!
Снова взревел не остывший мотор. Машина вынеслась на осевую черту.


3

Говорили, что у Володькиного отца золотые руки. Говорили, что
построят когда-нибудь музей, где главным экспонатом будут руки рабочего,
отлитые из вечного металла, из платины.
Умерла Володькина мать, и отец стал глушить тоску водкой. Сначала пил
робко. Поворачивал портрет жены лицом к стене и только тогда доставал
поллитровку. Первую рюмку он выпивал торопясь, стоя, будто боялся, что
отнимут. Нюхал хлеб и начинал плакать.
- Один, - бормотал он, размазывая слёзы. - Один-одинёшенек. Предала
ты меня, бросила. - Отец укоризненно смотрел на портрет жены. - А как
жили...
Володька был маленький тогда - первоклассник. Он забивался в угол
между оттоманкой и печкой, ждал мать. Ждал, что войдёт она сейчас в
комнату, и всё кончится, и всё будет как надо. Отец, может быть, тоже ждал
её, но не говорил об этом. Взрослые стыдятся таких вещей.