"Радий Погодин. Зеленый попугай (детск.)" - читать интересную книгу автора

могут. Они тоже, считай, угнетенные".
Я трусил позади всех.
Помню, как с замиранием сердца перешел мост.
В небольшой толкучке с горячими пирожками, пивом и бросанием ножей на
сюрприз шарманщик остановился, завел свою музыку.
Толпа ребятишек распалась. Кто куда побежал: кто к ножам, кто к
молоту-силомеру, где для размаха желательно снять пиджак и отдать
ухажерке, кто искать балаган, где показывают бородатую женщину-великанку.
За отдельную плату, говорили, она садится на две табуретки, и они - в
щепу.
А я хотел, чтобы меня заметил попугай. И не одним глазом, то ли
правым, то ли левым, но двумя сразу, тогда бы я его понял. Глаза его
состояли из разноцветных кружков - мне казалось, они вращаются в разные
стороны. Зеленые перья блестели. Попугай встряхивал ими, и я надеялся, что
на мое счастье хоть одно перышко выпадет, ведь у курицы-то падают.
Желающих узнать судьбу было мало, наверное, здесь узнавали ее другими
способами. Взрослые люди, мне это было совсем непонятно, добивались,
некоторые даже с возмущением и бранью, чтобы попугай сказал:
"Попка-дурак". Иные спрашивали: "Матом можешь?"
И мы пошли на другое место.
На улице было много ярких афиш - я понимал их как украшение. Мне
казалось, что на улице всегда праздник, что в гривы лошадей всегда
вплетены банты. Везде торговали с лотков: котлетами, картофельным пюре с
огурцом, мороженым, сластями и печением.
Трамваи прогромыхивали на стрелках. Автомобиль иногда проезжал.
Меня начал одолевать голод. Но я неотступно шагал за шарманщиком.
Попугай суетился у него на плече. Вдруг, глядя на меня, он закричал
по-птичьи. Шарманщик остановился, повернулся ко мне медленно и как бы со
скрипом.
- Зачем ты за мной идешь, мальчик? - спросил он. - Тебе нравится
музыка?
Я показал на попугая.
- Тебе нравится эта птица?
Я кивнул. Шарманщик снял попугая с плеча - посадил на палец. И, сидя
на пальце, попугай отчетливо произнес: "Дур-рак".
- Вот так-то, - сказал шарманщик. - Иди домой. Тебя, наверное, мама
ищет.
Я тут же вспомнил о маме и побежал. Но бежал я не домой, я бежал от
обиды.
Бежал до тех пор, пока не врезался в ноги милиционеру.
- Ты чей? - спросил он, придержав меня за плечо.
- Мамин, - сказал я.
- Понятно. А где ты живешь?
- В большом сером доме, - сказал я.
- А как к твоему дому идти?
И тут до меня вдруг дошло, почему попугай назвал меня дураком, и как
водой окатило: я заблудился! Мама часто говорила мне: "Не ходи за мост". И
ремнем трясла, чтобы я осознал, значит.
- Потерялся, - сказал милиционер. - Понятно.
А я шумнул носом.