"Радий Петрович Погодин. Мост (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Васька почувствовал, как дрожит ее рука и пальцы то впиваются ему в
ладонь, то совсем слабнут.
- У тебя там в порядке? - спросил он, кивнув за спину, на магазин.
- Там? Где там? - Зойка подняла Васькину руку, прижала ее к сердцу.
От такого движения Зойкина левая грудь приподнялась, округлилась туго. -
Тут у меня ноет. И не знала, что у меня сердце есть, и не думала. Бабушка
говорила - заноет, говорила, тогда узнаешь. И страх тебя охватит всю. Тебя
как зовут-то? Чего молчишь - имя-то у тебя есть?
- Василий. Васька. Мы тут у моста стояли. Потом сбили мост. И нас
сбили с другом. - Васька хотел спросить, в шутку вроде, - может ли убитый
вверх полететь? Но смутно испугался этого вопроса - почему убитый? Он
Гогиных глаз мертвых не видел. Видел - летит...
Васька отводил глаза от Зойкиной груди. Зойкино сердце билось в его
ладонь сильно. Васька моргал, и его глаза тайком шмыгали в вырез Зойкиного
платья. Никак солдату было с ними не совладать.
- Если бы ты понимал. Хоть вот столечко. - Зойка вздохнула, выпустила
Васькину руку из своей. - Или бы хоть догадывался.
Васькина рука скользнула вниз по шелковому Зойкиному боку, но тут же
поднялась, чтобы самостоятельно обхватить Зойку за талию, притиснуть -
грудь в грудь. Зойка сделала легкий шажок вперед и даже не заметила, что
увернулась. Наверно, есть у девчонок такой внутренний "гирокомпас", когда
тело играет свою игру, а голова тут и ни при чем вовсе. В этот момент
свойство видеть себя со стороны, приобретенное солдатом Егоровым во время
падения с моста в кипящую реку, обострилось: он увидел как бы со всех
сторон невероятно и нереально красивую девушку, полную юной горячей силы,
с раздувающимися ноздрями, с глазами, яркими от любви и воли; девушку, в
которой нежность происходит от чистоты, от здоровья и от таланта -
целомудренную, как аромат цветка. Рядом с девушкой увидел солдат себя -
ушастого, пустоглазого, ссутуленного.
"Боже, какой хорек! - промелькнула отрезвляющая мысль. - Боже, только
война могла подарить мне сослепу и впопыхах такую красивую. Если даже
ничего и не будет, все равно такую не позабудешь вовек. Да я ж перед нею
кочан!"
Васька выпрямился. Воздух спасительно вошел в его опустошенные
легкие. Васька вытер мокрые губы, особенно уголки, ладонью. Рванулся Зойку
поцеловать, но споткнулся и сконфузился. Эфиоп с бежевыми каменными
белками таращился на него из-за мраморной широкой скамьи и улыбался.
- Ослепни, гад, - прохрипел Васька.
Зойка повернулась к нему.
- Что?
Васька кивнул на скульптуру.
- Подглядывает... Я тебя поцеловать хотел.
- И больше уже не хочешь? - спросила Зойка и засмеялась, и отскочила,
верткая. - Этого черта зовут Кудим. Того, что на берегу, Мекеша. В парке
еще один есть, прямо в кустах, страшной, Касьян.
Зойка пошла, прыгая с булыжника на булыжник, выбирая путь по своей
прихоти.
Платье жило на Зойке как бы само по себе, со своим дыханием, со своим
зрением и слухом, но с одной только целью - сделать Зойкину красоту еще
нестерпимее.