"Радий Петрович Погодин. Мост (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Зойка спала раскинувшись. Светлые волосы искрились на подушке, словно
покрытые росой.
Васька спустил ноги с кровати, на цыпочках подошел к окну и открыл
его. На том берегу было тихо. Черно. И никакого движения.
Показалось Ваське, что по реке плывут угли.
Зойка спала. Губы ее шевелились, в их движении угадывалась тревога,
горечь и еще что-то, предшествующее слезам.
Васька поспешно натянул свое солдатское обмундирование, высоко и
туго, по-уставному, намотал обмотки. Нагнувшись, чтобы поцеловать Зойку на
прощание, Васька схватил Зойкину голову и в неистовом обещании смял губами
ее непроснувшийся рот.
Зойка глаза открыла.
- Что? - спросила она, отстраняясь. - Уходишь уже?
- Я вернусь, - бормотал он. - Мы вернемся... Зоя, я тебе напишу...
Зоя! Я приду. Честное комсомольское!
- Что на том берегу?
- Ничего... Пустой берег. По реке угли плывут.
Зойка нашарила простыню за спиной и медленно углом потянула ее к
подбородку.
Васька схватил винтовку, простоявшую всю ночь в углу за
ненадобностью, почти забытую.
Зойка встала, обернулась простыней, подошла и прижалась к нему. Она
смотрела ему в глаза снизу вверх.
- Иди, - шептала она ему. - Иди. Береги себя.
Он разволновался от нестерпимой потребности говорить.
- Зачем ты? - спросил едва слышно.
Зойка улыбнулась грустно и ответила просто:
- Для защиты. Я теперь защищенная.
Она проводила его до дверей, погладила по руке. Он хотел уйти резко,
как уходят мужчины, но обернулся и посмотрел на нее собачьим виноватым
взглядом.


На площади было пустынно. Косячок оранжевых листьев шелестел по
камням, торопясь в свою даль. Черно зияли открытые двери магазина. Васька
заглянул внутрь - пустота. На полу ни бумажки. На стенах малярная
яркость - эмаль. Хоть бы пятно от того, что стояло или висело, -
гладкость. Лишь осенние листочки - они и сюда проникли - подрагивают,
преодолев порог.
Представил Васька Егоров вчерашний бутылочный витраж яркий, седого в
зелень старика Антонина и седого в синь старика Паньку. Панькина песня
сама - нет, не вспомнилась, но воспоминание о ней как бы выпрямило Ваську,
как бы жару ему прибавило.
Васька углубился в парк, разбитый красиво, но запущенный от нехватки
рук и незнания парковой красоты. Под деревьями, у кустарников, прикрытые
пятнистой шевелящейся тенью, как волшебной тканью, стояли нагие мраморные
девицы.
"Чушь какая-то, - подумалось Ваське. - При чем тут Венеры? Чьи они?"
Он поворошил свое среднее образование и, не найдя ответа, почесал в
затылке и решил непреклонно: "Мы еще тут погуляем".