"Радий Петрович Погодин. Мост (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Погуляем! - сказал он сурово и громко. Свернул в боковую аллею и
скорым шагом пошел к реке.
Неподалеку от берега на лужайке, в каменной беседке-ротонде, словно
лишайник, готовый рассыпаться в прах, прилепился к колонне старик Антонин.
То ли от деревьев, то ли от блеска реки борода его и седины казались
совсем зелеными.
- Ох, дитенок, дитенок, - сказал он, кивнув на другой берег. - Черно.
Все спалили. - И, пожевав слезу, вздохнул: - Ишь как прут, как по чистому
полю.
- Укоряешь, дед, - сказал Васька, уловив в голосе старика Антонина,
как ему показалось, жестяные вибрации. - Думаешь, я реку от страха
переплыл? Думаешь, от войны уклонился? А с чем мне воевать было? У меня в
винтовке один патрон - для себя. Понял? Для себя.
- А ты успокойся. И без глупостей. Державе солдат нужен живой... На
Москву аль на Ленинград пойдешь?
- На Москву, - ответил Васька сурово, но тихо.
- С богом. Иди тропой по полям. Там деревню увидишь - на деревню иди.
Ну, а дальше покажут.
Васька глянул по сторонам, спросил:
- Панька где?
- Вон спит. Вот управимся и в Новгород пойдем песни петь. И я пойду.
Вот только свечку старухе поставлю. Думаю, жгут немцы Новгород. Новгород
все жгут.
Под кустами, раскинув руки и ноги, на спине спал Панька. На нем все
военное было надето: и галифе с малиновыми лампасами, и выцветшая добела
гимнастерка без пуговиц, со споротыми петлицами, и морской тельник.
Над Панькой в кустах, на мраморной тонкой колонне язвительно
ухмылялся чернокаменный фавн - нос с горбинкой, рожки как у козленка.
Васька перевел глаза на реку. Отыскал берег, куда вчера выплыл.
Чего-то недоставало сейчас на илистом берегу.
Свиньи!
- Дед! - воскликнул он возбужденно. - Свиньи где?!
- А забили. - Глаза у старика безветренные, без малейшего шевеления
теней. - Ночью забили. И небось засолили уже - управились. И твоя Зойка
двух боровков забила, ты-то спал. Мы с Панькой ей подсобляли - неумелая,
откудова ей.
Васька втянул в себя холодную струйку воздуха, сложив губы трубочкой,
потом судорожно хватнул его, словно муху хотел схватить на лету, как
щенок, лязгнув при этом зубами. Отдышался и прохрипел:
- Дед, ты ее не оставь. Ты один, и она одна. Вдвоем вам смелее будет
и прокормиться легче. Ты ее к себе в избу возьми.
Старик Антонин долго смотрел на Ваську. А Васька смотрел на тот берег
реки, на водокачку, от которой остался пенек, на мост взорванный - в синие
дали...
- Ну, я пошел, - сказал он.
- С богом, дитенок. Храни тебя сила небесная.
Уже в поле - может быть, от вида несжатых хлебов, может быть, дуб
посреди жита помог - вспомнил Васька Егоров странную фразу, сказанную
Алексеевым Гогой, и будто бы фраза та принадлежала царю русскому, только
какому - Васька забыл, - мол, в отличие от прочих европейских государств,