"Радий Погодин. Борьба с формализмом" - читать интересную книгу автора

- Василий, к тебе там...
- Пусть проходят.
- Стесняются, - сказала тетя Настя. - Ты уж сам выйди. На кухне с
чемоданчиком на коленях сидела на табурете Лидия Николаевна - деревенская
учительница. У плиты стоял Сережа Галкин и смотрел на нее с восхищением.
Осознав, что перед ней в одних трусах синих стоит Васька, Лидия
Николаевна вскочила.
- Вы приглашали... Мне больше некуда... - Говорила Лидия Николаевна
почти шепотом. - Я подумала...
- Чего там думать. Проходите. И все. Комната в вашем распоряжении...
Какая вы, Лида, хорошенькая...
Лидия Николаевна вспыхнула, превратилась во что-то пламенное.
- Василий, - сказала она. - Какой вы, однако...
- Дурак он, - сказал Сережка и попер на Ваську сухонькой, словно из
вилок сложенной грудкой. - Ты что? У тебя совсем такта нету? Хотя бы штаны
надел.
- Действительно, - сказал Васька. Проводил Лидию Николаевну в свою
комнату и надел брюки. Ничего, кроме досады, он не испытывал. Сережа
вломился за ними вслед. Васька представил его: - Сережа. Сирота. Он вам
город покажет. Сережа, ты Лиду не обижай. Она девушка робкая - верит в
человека. Ты человек, Сережа?
- Я... - Сережа встал в позу юного орла. - Ты правильно заметил - я
человек.

Парикмахершу Васька встретил на лестнице. Она бежала наверх игривая,
как шампанское.
- Пойдем, - сказал Васька. - Нас выгнали.
- Кто? - Парикмахерша, звали ее Мура, захлопала ресницами, посыпая
скулы комочками туши.
- Матерь Божья.
Мимо них, тяжело ступая, тяжело дыша, поднимался Петр Мистик.
- Вася, выпить нету? - спросил он. - Могу комнату уступить. Некоторые
молодые люди нуждаются. На некоторое время. Либидо, знаете. Либидо...

У Мистика грязно. И при жизни его матери-гадалки и хиромантки
Грушинской, прежде чем предложить клиентке стул, на него стелили салфетку.
Сейчас грязь как будто поднялась со дна этого мистического болота и покрыла
все жилье пеной. К висящему низко над столом абажуру из зеленого шелка,
рассыпающегося от старости и электрического тепла, был прицеплен на
серебряной цепочке хрустальный куб. В кубе этом глаз. Внимательно смотрит.
Как куб ни верти - глаз внимательно смотрит.
Мура своим платком протерла стаканы. Они выпили, закусили бычками из
банки.
Мура сказала, поведя наморщенным носом:
- Пойдем отсюда. В такой грязи нельзя зачать бога.
Мистик поднял на нее тусклые глаза.
- Вы правы, деточка... Когда-то я пел романсы...
- Пойдем. - Мура потянула Ваську к дверям.
Мистик догнал их в прихожей.
- Водку возьмите, - сказал смущенно. - Раз комнатой не