"Радий Погодин. Яблоки" - читать интересную книгу автора

- Заборонили, - сказал Михаил. - Шабаш.
Серега, ничуть не смущаясь своих частушек, сошел с трактора, отсыпал
Ваське Егорову махорки. Он смотрел на него, как бы предупреждая - руки не
распускай, у нас строго.
- Ко мне приходи ночевать-то, - сказал он.
Трактор покатил в деревню. Теперь Ваське было легко.
Уже опустился вечер. Васька уже обнимал плечи учительницы, как бы
согревая их.
Они взошли на бугор, помогая друг другу. Сели в жесткую от летнего зноя
траву. Ее не косили, она звенела от сухости, сыпала свои семена по ветру.
Ветер нес их прямо на черную пашню.
Кладбище в сумерках казалось провалом. Двигались в глубине багровые
отблески, как будто там, в недрах, нагревали пыточное железо. Озеро
пламенело. В закатном небе чернели елки. Еще миг - и они вспыхнут. Засыплют
землю искрами. И загорится все.
Внизу запел кто-то. Грустно и сильно. Певец словно укорял себя за эту
грусть. Потом перешел вдруг на веселый бесшабашный лад и снова, как бы
сломившись, повел печально. Может быть, это ветер запел. Но Василий Егоров
узнал голос. Он вскочил. Крикнул:
- Панька-а!..
- Панька? - спросила учительница. Она тоже встала. - Его расстреляли.
Так говорят.
Внизу, в крестах, сложенных башней, шевельнулся огонь. Пламя метнулось
кверху. Опоясало башню кольцом и загудело. Поднялось к небу и слилось с ним.
Горели кресты. Стонало что-то внутри огня, словно жаркий поток вздымал
души закопанных в этой земле, чтобы они смогли еще раз увидеть ее и себя в
ней.
- Дрова для школы, - сказала учительница. - Ах, как горят! - И
засмеялась, прижавшись к Ваське.
У огня, освещенный пламенем со спины, появился Панька. Седые волосы его
стали рыжими. Лисья шкура под пиджаком полыхала. Белая рубаха светилась
ярко-розовым светом.
И уже нельзя было разобрать, где Панька пляшет - впереди огня или
внутри него.
К кладбищу на огонь бежали из деревни люди. Одни, подбежав, оставались
внизу, другие всходили на бугор и, тяжело дыша, спрашивали:
- Кто поджег?
- Панька.
Женщина, крепко стоявшая впереди, посмотрела на Ваську Егорова с
укором.
- Не к лицу вам, - сказала. - Никакого Паньки нету. И никогда не было.
- Был, - ответил ей Васька. - В сорок первом я с ним на Реке водку пил.
И сейчас - он.
- Есть Панька, - проскрипела старуха, согнутая и крючконосая, - Панька
с креста сошел.
- А плевал он на все кресты.
- Панька сам себе крест.
Немцы Паньку изловили. Он мог, конечно, уйти, напустив на немцев понос,
сон с храпом или еще что-нибудь, но он не ушел - значит, так следовало.
Немцы доставили Паньку в город черных тесовых крыш, где в старинных хоромах