"Радий Погодин. Гуси-лебеди" - читать интересную книгу автора

Всем ветрам наперерез
Птицы легкие висели,
Как лампады средь небес.

И русская поэзия и русская живопись красиво театральны - "В багрец и
золото одетые леса". И отзывается в душе Божественный глас литургии,
вобравший в себя красоту всего сущего, наделяющую всех в храме равенством...
Равенство перед Богом и красотой - чувство столь сильное, что
воспринимается нами как проникновение в сердце некоего озарения. Я думаю,
взаимодействие и взаимопонимание зрителей через предмет искусства, их
единение и взаимосимпатия - явление, идущее к нам скорее из будущего, нежели
из прошлого. Как спасение.
Иногда мне кажется, что и заповеди Христа, да и сам Христос пришли к
нам из будущего. Думается мне, что такие положения, как "Возлюби врага
своего" и "Не суди", не могли возникнуть как результат социального опыта
ветхих времен. Особенно "Не суди". Имеется в виду не суд судей, не закон и
право, а наше поспешное, как прыжок из огня, обвинение всему, что на нас не
похоже. Суд этот постоянен, он иссушает мозг, иссушает душу, превращает
землю в грязь, поэзию в клевету, в зубоскальство. Для того чтобы это
возненавидеть и возвести заповедь "Не суди" в основной закон, причем закон
универсальный, нужен опыт невиданного по концентрации зла социального
эксперимента и такого же трагического избежания ядерной войны.
Но мы говорили о сказке.
Так вот: в сказке главным, наиважнейшим правилом является
равномасштабность и равночестность.
Бежала мышка-норушка. Видит теремок. Залезла мышка-норушка в теремок.
Стала жить. Хорошо живет. Тепло ей - уютно.
Скакала лягушка-квакушка. Видит теремок. Спрашивает: "Теремок, теремок,
кто в тереме живет?"
- Я, мышка-норушка.
- А я лягушка-квакушка. Пусти меня к себе жить.
- Залезай.
Залезла лягушка в теремок. Стали они вдвоем жить. Хорошо им. Мышке
тепло и сухо. Лягушке прохладно и влажно.
Бежал мимо заяц. Попросился к ним. Они и его пустили. Живут втроем.
Всем в теремке удобно. Бежала лисица. Попросилась - и ее пустили. И она с
ними живет в чистоте и в зеркалах. И волка пустили. И волку в теремке
хорошо - он и точило поставил - зубы точить. Волкам без точила скучно. И все
они такие разновеликие и разнообразные. И всем им теремок впору.
Но вот набрел на теремок медведь. Не захотел со зверями вместе жить.
Захотел теремок раздавить. Не пожелал войти в сказку, в ее замечательные
правила, но только разрушить ее захотел. Навалился на нее сверху. И не стало
теремка. А ведь теремок - это возможный путь к счастью. Нельзя на сказку
наваливаться сверху, как и на всякое другое искусство, но только стараться
нужно быть вровень.
Именно в сказке Иванушка-дурачок разговаривает с царем на равных.
Только в сказке слон может дружить с муравьем, как равный с равным, потому
что они равновелики в своем нравственном масштабе, в масштабе ума и веры в
счастье.
Счастье для сказки обязательно, но лишь как путь к нему, лишь как