"Радий Погодин. Рассказы о Ваське Егорове" - читать интересную книгу автора

душевная - одиночество понимает.
После ремонта Афанасий Никанорович не то чтобы насовсем у Анастасии
Ивановны поселился, но стали они жить вместе. Только чудно.
Был Афанасий Никанорович старше Анастасии Ивановны лет на двадцать,
если точно - на двадцать два. Высокий, летом в двух-, а то и в трехцветных
плетеных сандалетах или в замшевых туфлях с лаком, зимой в бурках, носатый,
волосы ежиком - желтые перчатки носил, имел невыбриваемые морщины на щеках,
красные от скипидара руки, веселые косые глаза. И был он озорником.
Однажды, воскресенье было, Афанасий Никанорович сунул Ваське замотанную
в бумагу пробирку с прозрачной жидкостью и кусочек металла. И сказал:
- Сейчас мы с Настькой утку сядем кушать, а ты зайди, будто за солью. И
эту пробирку сунь за шкаф. Бумагу скомкай, чтобы пробирка между шкафом и
стеной засела. Все это сделаешь, входя. А уходя, когда будешь говорить в
дверях: "Спасибо, спасибо", этот кусочек железа в пробирку брось. Понял -
уходя?
Васька проделал все, как было назначено.
Через несколько минут в комнате Анастасии Ивановны пошел шум. Афанасий
Никанорович громогласно разглагольствовал о бескультурье некоторых девиц,
серости и неумении вести себя за столом - тем более стол воскресный, с вином
и уткой. А потом с треском дверь распахнулась и в коридор выкатила такая
сильная сероводородная волна, что Васькина мама, задыхаясь, пошла хохотать
впокатушку.

Анастасия Ивановна довольно быстро прозрела, ибо, как она выразилась,
ни одна божья тварь такого духа пустить не в силах. Она ухватила скалку, а
была она молодая, и крепкая, и статная, с прямой спиной, и пошла она
дубасить этой скалкой Афанасия Никаноровича по плечам. Он вынужден был
скрыться в бездействующей ванной, прихватив с собой и Ваську, которому мать
прицеливалась вырвать клок волос за сотрудничество.
- Эх! - сокрушался Афанасий Никанорович. - Промахнулись мы с тобой,
Васька, пропорцию не рассчитали. Сила волны получилась очень сгущенная. - И
хохотал.
Анастасия Ивановна била кулаком в дверь и призывала моль на его голову.
- Потому что серая девка - учить надо, - объяснил Ваське Афанасий
Никанорович и крикнул: - Откуда ты такая, из какого темного болота?
Анастасия Ивановна выкрикнула ему в ответ:
- Из Весьегонска мы! - и грохнула кулаком в дверь - чуть филенка не
вылетела. - У нас таких ерных нету - степенные все.
- У них народ в печках моется, - Афанасий Никанорович все хохотал. - От
Весьегонска до Боровичей Славянские болота тянутся, так в них дезертиры еще
с наполеоновской войны сидят, и французы и наши. Шерстью обросли зеленой. И
воют. И девок пужают. Видел у Настьки в комнате плошка с молоком стоит у
дверей? Ты у нее спроси - а где ее кошка? Нету у нее кошки и не было.
Спрашивается, для кого она молоко льет?
Анастасия Ивановна бить кулаком в дверь перестала.
- Задохнешься ты от своего смеха, - сказала она. - Посинеешь, и очи у
тебя вылезут.
- Для домового она молоко льет. Домовой у них шишом называется, -
сказал Афанасий Никанорович. - Нет ни шиша - значит, в избе хоть шаром
покати - ничего. Ни синь-пороху. Даже домовой отсутствует. А это, по ихним