"Александр М. Покровский. ...Растрелять" - читать интересную книгу автора

какие-то праздники, каникулы. О чем только люди не говорят, чем
только они не живут; а ты как с другой планеты, будто и не жил
никогда...
Через двое суток ему стало казаться, что он давно уже
живет в вагоне, что он родился здесь, среди плача детского,
мято лежащих тел, бесконечных закусываний, чая и торчащих в
проходе ног. Он отдался безразличию и теперь почти все время
сидел у окна смотрящим вперед. А навстречу ему неслась
Россия... Россия... огромная страна...
Капитану предстояла пересадка. Не будем ее описывать, а то
все увеличится втрое. Скажем только громко: "Хорошо!" Хорошо,
что люди пьют. А может, и не люди, а отдельные граждане, но все
равно - хорошо. Сколько бы дел не было сделано, вот так, с
лету, в один присест, если б они не пили; и наш капитан никогда
бы не попал вовремя с оцинкованным Ивановым с вокзала на
вокзал. Пускай они пьют. А если б они не пили, то стоило бы,
наверное, для пользы дела, ее им привить - привычку пить.
Наверное, стоило бы...
А вот и станция Малые Махаловки, похожая на тысячи наших
пустынных беленьких станций. Не прошло и пяти суток.
Поезд встречали двое - тетка и бородач. Капитан каким-то
внутренним чутьем почувствовал тетку Марию и конец своего
путешествия и наполнился, в который раз за дорогу, счастьем,
подпрыгивающим ликованием.
- Вот! - через каких-нибудь пять минут воскликнул капитан
и, израсходовав на улыбку весь имеемый сахар, указал на гроб: -
Сам!
Он чуть не добавил: "Красивый сам собой", но вовремя
спохватился. Ему опять стало хорошо. Это "хорошо" накатывало на
него волнами, и сейчас он был просто рад за себя, за Иванова,
за окружающую среду, опять за себя, за тетку Марию, как будто
привез ей не гроб, а кусок золота. И вообще, чем дальше от
флота, тем больше он испытывал за него гордость; гордость за
нашу боеготовность, ощущал прочные узы родства...
- Что еще... документы, фотографии - вот!
- Слышь, милок, - неуверенно засомневалась тетка Авария, -
а вроде... это и не Мишка вовсе... Иванов-то... я его маленьким
помню, после не видала... позабыла уже, а волосики у него вроде
черные были, да и курносый он, а этот какой-то... лысый, что
ли?
Дитя флота мгновенно приехало на землю. Капитана прошиб
крупный пот, все вокруг промокло и стало гнусным.
- Да ты что, мать! - земля уверенно поехала из-под ног. -
КАК НЕ ТОТ?!
- МАТЬ!!! - заорал он, вложив в этот крик все свои раны,
отчаянье, цинк, бригадира, дорогу, черт-те что. - Мать! Это
ж... не мальчик кудрявый, это ж... мужчина, и потом он...
эта... под водой, подводник он, мать, подводник, а там не то
что на себя, на лошадь не будешь похож!
- Ну тогда ладно... конечно... чего уж там... это я так, -