"Александр Покровский. Бортовой журнал" - читать интересную книгу автора

Нет! Можно, конечно, попробовать. Войти и гаркнуть: "Всех порешу! На
лохмотья размотаю! Изнасилую! Будете у меня шарики скарабеев мощно, с
подвыванием, пожирать!"
Кстати, тетка там сидела, и, судя по всему, ей ужасно хотелось
материться.
Я угадывал это в остановках ее речи. В этих местах удобнее всего
вписывались бы выражения "Туть твою мать!" или же "Клякнутый в рот!".

* * *

Я всегда говорил: Россия - страна победившей пошлости. Правда, побывав
в других странах, я как-то мягко и незаметно снял с нее грех первородства.

* * *

Человек шутит. Это лучшая защита. К шутящему не пробиться. Он вообще не
здесь.
Мне написали, что надо пожить под паровым катком, чтобы трехмерную
жизнь ценить как высшую ценность.

* * *

Когда проходишь через непрекращающуюся череду различных унижений, то
результатом этого могут быть книги. Но в них все преломляется, и
унизительное уже так не выглядит. Служить можно, только поменять бы
отношение к людям. А оно у нас не меняется. Увы. Для начальства люди -
мусор. С этим тяжело примириться. Мой Гена Янычар - это как раз отщепенец.
Таких единицы. Хорошо бы, если б книги заставляли людей меняться.
Еще раз: бездушие на флоте - это принцип. Слабые не выживают. Сильные
зачастую не так чувствительны, может, потому они и сильные. Чувствительные в
начальство не попадают.

* * *

Затеял сборник "Покровский и братья". История этого сборника такова.
Однажды пришел ко мне Вадим Федотов и сказал: "Саня! Пикуль писал
вместе с литературными неграми. Они все готовили, он обрабатывал и выпускал
под своим именем. Давай я буду таким негром, буду поставлять тебе рассказы,
а ты будешь их обрабатывать и публиковать под своим именем".
Один его рассказ я переделал и включил в свою очередную книгу под своим
именем. Это рассказ "Гвардия".
А потом я переделал еще два его рассказа, но сказал ему: "Давай-ка мы
соберем еще несколько человек и сделаем сборник, и эти рассказы включим туда
под твоим именем". Так появился на свет этот проект.

* * *

Мой Андрей Антоныч - это старпом Гаврилов и еще один командир с
"Акулы", который крестился двухпудовой гирей, держа ее на мизинце (такой он
был у него величины). Гаврилов так и остался, как я помню, старпомом, потому