"Владимир Покровский. Танцы мужчин" - читать интересную книгу авторав канализационной системе Римского района скрывался импат, по всей
видимости, неопасный. Дело осложнялось тем, что на оба вызова следовало реагировать без промедлений, а было утро, самое уязвимое время в системе скаф-патрулирования, когда одни уже отработали, а другие еще не совсем проснулись. Дежурных групп сразу на все не хватало, оставалось задержать кого-нибудь из ночной смены, по инструкции имевшей право из-за усталости не выходить на ответственные операции. Мальбейер позвонил в дежурный зал и сладким голосом спросил Дайру. Подошел Хаяни. - Э-э, видите ли, - смущенно забормотал скаф, - дело в том, что капитан временно отлучился. - Ах, как жаль, как жаль, - запричитал Мальбейер. - В таком случае, не смогли бы вы, дорогой Хаяни, если вам только не трудно, подняться на минуту ко мне? - Есть, друг Мальбейер! - отчеканил Хаяни и добавил совершенно по-штатски. - В сущности, почему бы и нет. Вот за это Мальбейер не очень любил Хаяни. Через десять минут Хаяни снова появился в дежурном зале. Вид у него был раздосадованный и виноватый. На вопрос Сентаури, что случилось, он развел руками: - Надо же, стоило только Дайре уйти, и сразу тревога. И если он не появится, командую я. - Ты? - удивился Сентаури и с укоризной посмотрел вверх. - Я. Сам не понимаю... - Я ему позвоню, - сказал Сентаури, бросаясь к телефону, под которым в грязной и мятой одежде, ночь прошла для них не без приключений. - Глупость какая, - бормотал Хаяни. - Ничего не поймешь с этим человеком. Панически взвыл авральный телефон, замигала ярко-красная точка на карте города, и служебный вариант мальбейеровского голоса, металлизированный, без интонаций, начал откуда-то сверху сообщать вводные. ДАЙРА Предчувствие родилось во сне, и теперь Дайра, глубоко суеверный, как и большинство скафов, жалел, что поддался усталости и прилег вздремнуть, пока спит мальчишка. Он очень устал. Он не спал две ночи: одну проговорил с сыном, а тот глядел восхищенно и понимающе, а другая пришлась на дежурство, поэтому глаза у Дайры слипались. Не раздеваясь, он как пришел, бросился в постель и тут же уснул. Ничего особенного ему не приснилось: разговоры, рукопожатия, полеты на "пауке" с хохочущим Ниорданом и еще этот вечный сюжет, когда его экипаж и с ними покойник Берро, что был до Хаяни, вдруг принимались ловить его, а он прятался в гулких пустых комнатах с окнами без признака стекол, прислушивался к топоту, а потом приоткрывал дверь и тощая физиономия Хаяни на длинной уродливой шее просовывалась в проем и начинала обшаривать закопченные углы комнаты огромными грустными глазами, между которыми так |
|
|