"Владимир Покровский. Танцы мужчин" - читать интересную книгу автора

союзником. Он не знал почему. Я тебя с самого начала раскусил, сразу
увидел, что ты за схема. Не знаю, может, ты и хороший скаф, но только до
поры, потому что пиджаку хорошим скафом не стать. Хаяни тоже не был
хорошим скафом, жидковат был для этого, думал слишком много, но он, по
крайности, не пиджак, он на самом деле хотел стать одним из нас. Ты его
всегда недолюбливал, потому что ты не такой, ты притворялся, а он нет. Ты
его просто презирал, и скрывать не собирался, что презираешь. Ты и сегодня
на него подумал, что это он про мальчишку твоего рассказал. Ты его просто
убил этим. Он мне так и сказал. Дайра, говорит, за человека меня не
считает, наговорил на меня. И никто не считает.
- Он так и сказал? - спросил Мальбейер.
- Но постой, - крикнул Дайра, - он ведь и в самом деле про сына моего
разболтал.
- Нет, - сказал, словно ударил Сентаури. - Это я. Это я предупредил
Мальбейера. И не жалею. Я тебе никогда не верил. Тебя выгонять надо из
скафов.
- Подождите, тут что-то не так, - заторопился Мальбейер. - Мне о сыне
вашем, дорогой друг капитан, именно Хаяни и рассказал. А Сентаури...
Может, вы другому кому говорили, друг Сентаури?
- Да что вы, в самом-то деле? - оторопел тот. - Не помните? А кто мне
вакансию предлагал?
Схожу с ума, показалось Дайре.
- У меня и мысли такой не было! - наиубедительнейшим тоном оправдывался
Мальбейер. - Да такое и невозможно. Вакансия - Дайре. Это не я решаю, меня
на том совещании не было. Откуда у вас такие сведения?
Сентаури растерялся. Ненависть все еще рвалась наружу, но эта сбивка
закрыла для нее все выходы.
- Послушайте, - простонал Дайра. - У меня погиб сын. Мне плохо, честное
слово. Перестаньте, пожалуйста. Завтра.
И взрыв продолжился.



СЕНТАУРИ

Сентаури изобразил великолепнейшее презрение, И это скаф! Посмотрите на
него. Он сейчас расплачется. Как так вышло, что этот разнюненный пиджак
все выдержал, сына убил, а я на Хаяни сломался, то есть на том, что
вообще-то меня мало касаться должно. Он - смотрите! - герой.
Очень мешала жара. Но больше мешало другое. Ярко светило солнце, а
Сентаури казалось, что уже вечер и темно; Мальбейер стоял совсем не там,
откуда доносились его реплики; один за другим взлетали пауки, но никто в
них не садился, на поле вообще не было ни одного человека. Сентаури
терпеть не мог такого состояния пространства. Каждый раз, когда
пространство снова приходило в негодность, его охватывал страх, что в этот
день оно развинтится окончательно и некому будет заняться починкой.
Дайра говорил ему, ты ничего не понимаешь. Все не так. Я ему сегодня
гренки поджарил, он гренки любил. Он в мать. Это только кажется, что все
просто.
Сентаури слышал лишь то, что можно использовать для обвинения. Ты его