"Владимир Покровский. Парикмахерские ребята (Авт.сб. "Планета отложенной смерти")" - читать интересную книгу автора

собравшихся в полном составе ребят, завопил:
- Здорово, Массена, здорово, Пан Генерал! А?
Дю-А брезгливо дернулся.
- Я не...
- А что это от тебя воняет, Массена? Что это, я спрашиваю, от тебя
воняет, как от нашего уважаемого старшего математика Пробора номер Шесть,
дорогого нашего Симона дю-А?
Дю-А сверкнул глазами.
- Вы ошибаетесь, Лимиччи, я не Массена.
- Ой, глядите! - заорал тот (очень полагаю, ненатурально). - Вы только
поглядите, как наш Массена кривляется под дю-А! И такую же грызливую морду
скорчил. А?
- Артист! - восторженно подтвердил кто-то.
Дю-А бешено огляделся по сторонам, но промолчал и двинулся к своему
родному столу.
- Ох, смотрите, ребята, он сейчас на его месте кушать будет, вот комик!
- Молодец, Массена! Не бойся, (не прогонит тебя матшеф, мы заступимся.
- А чего ему бояться. Матшеф из ванной не скоро вылезет.
- Ох, Массена, ну молодец! И какашками так же обмазался, чтобы, значит,
мы перепутали.
- А рожа-то, смотрите, рожа какая! Это же надо так скорчить!
Дю-А еще раз попробовал поставить ребят на место. Он строго посмотрел
на глупо ухмыляющегося Элерию, сел прямо напротив него, сложил руки на
груди и сказал:
- Я попрошу ваши розыгрыши оставить для кого-нибудь другого. Я не
люблю...
- Да вы только послушайте! Голос-то, голос - точь-в-точь матшефа! Такой
же занудный и писклявый. Если бы не знал, что сейчас он у себя дома вонь
отбивает, никогда бы не подумал!
- А ну, Массена, скажи еще чего-нибудь!
- Про вандалов, а?
В столовой стоял немыслимый гвалт. Все ребята сгрудились вокруг дю-А,
они хохотали, таращились на него, показывали пальцами. И тогда он вскочил
- никто не знает зачем, может быть, хотел кинуться на первого попавшегося,
может быть, убежать. Не знаю. Потому что кто-то, никто не заметил кто, но
все подозревали потом Каспара, насильно усадил его на место. И тогда дю-А
взвился как ошпаренный и уже на последней стадии бешенства крикнул:
- Кто?! Кто тронул меня рукой?!
Гогот не прекратился. Не потому, думаю, что ребята хотели продолжить
дальше, нет. Наверное, просто разгон взяли серьезный и так сразу не могли
остановиться. Я вот думаю, для меня это очень важно: был ли тогда в
столовой Кхолле Кхокк? Я не могу вспомнить, а хотелось бы, честное слово.
Мне важно знать, что он сделал в той ситуации, но спросить сейчас не у
кого.
Каспар все время увивался около математика, и, когда тот, дрожа от
ярости, орал свое "кто", он тоже был рядом, подхихикивал, подбадривал,
заглядывал ему в лицо, а потом, когда дю-А дошел совсем уже до крайней
точки, вдруг хлопнул его изо всех сил по плечу:
- Что за молодец наш Массена!
Он со злобой хлопнул, нехорошо, и только тогда хохот затих: все поняли,